Моя любимая


***

Звонкие переливы струй. Свысока – вниз, вниз... Подсвеченные красным. Холодная скорость. Жгучие укусы ледяного душа. Не уходи! Не отступай!.. Пожалуйста... Забери, но отдай мне... Немного тепла. И я приму. И я поделюсь...
Не смотрю. Так нельзя. Жить за других.

***

- ...Вообще-то сэйлоры-девушки и сэйлоры-парни находятся в приблизительно одинаковом численном соотношении.
- Тогда пусть не ходят за нами таким табуном! Чем мы лучше других?! Тем более, я уже в воспитательных целях менял пол прямо перед ними...
- Может, это им в тебе и понравилось? Смотри, два в одном: и парень, и подружка... А драться нехорошо! Ой!
- Боже... – выдохнул Тайки.
- Я ему не больно съездил, - повинился я за то, что выдал Ятэну по словам его.
- Нет... На третьем этаже...
Между двумя форточками соседствующих окон был натянут транспарант. Смысл написанного на нём сводился к тому, что... Нет, это нескромно – говорить о таких вещах!
- У меня открывается аллергия, - нахохлился Целитель. – Им тутошних парней мало? – он перевоплотился. – Нежный Звёздный...
- Ятэн!
- ...Ураган!
Транспарант снесло вместе с форточками. Послышались разномастные крики. Кто кричал: «Смерч!», кто: «Потоп!»... А кто-то и вовсе: «Пожар!» - хотя признаков какого бы то ни было из этих стихийных бедствий уже не выявлялось.
- Если ты продолжишь, нам некого будет разводить!
- Разводить? – хохотнул рассерженный Целитель, перевоплощаясь обратно. – Разводить всегда есть кого!
- Это они! Метеоры там, внизу! Они вернулись!
- Они сейчас спустятся, - пророчил Тайки, - и нас... – продолжения не потребовалось. Мы, не сговариваясь, стеганули вдоль гостиницы, обгоняя ветер.
На углу нас угораздило протаранить Курта, который как раз из-за этого угла поворачивал.
- Дьявол! – блондин зажимал расквашенный нос, но кровь всё равно текла. – Куда летите?!
- Прости, мы всё исправим... – если я тотчас не окажу ему первую медицинскую помощь, Вита меня со свету сживёт. – Ятэн, пожалуйста...
- Впредь сразу конкретизируй своё «мы».
Курт как-то чересчур плотоядно оглядел Целителя, и я забеспокоился. Нет, он ведь больше не...
- Ятэн, перевоплотись на минутку, - удержал его я.
- Это ещё зачем? Ты сбрендил?
- Не спорь! Как ты ведёшь себя со старшими! – я вспомнил о небольшой разнице в возрасте.
- Несущественно!
- Перекинься, кому говорят!
- Не буду!
- Откуда в тебе такая упёртость?!
- От тебя заразился!
У Курта был голодный взгляд. Эта жажда...
- Ты кто? – я спросил «в лоб».
- Курт, - тем временем кровь у него почти остановилась, но в голосе сквозила некоторая гнусавость.
- Пусти, я залечу ему...
- Ятэн, не суйся – я сам во всём разберусь...
- Как?
Холодок, пробежавший по позвоночнику, предупреждал меня о том, что здесь наверняка есть двойное дно.
- Следующим я забираю тебя. Полетишь?
- Полечу. А когда? – раскололся он.
- Уолмер!
Мои братцы чесали затылки и пока не понимали, что происходит.
Невозможно пребывать в спокойствии в то время, как кто-то точит зубы. Существовало два способа решения этой проблемы. Первый – найти Уолмеру девушку... Вопрос в том, кто позарится на эдакого угрюмца... Однако же, как известно, любовь зла... А второй... Но Галаксия не позволит мне совершить такое! Да и сомневаюсь я, что в лесу среди вековых дубов, выращенных Эйсом и Штерном, отыщется хоть одна паршивенькая осинка...
- Слушай сюда, Уолл. Это – мои братья, - Тайки не шевельнулся, а Ятэн вытянул руки, коими до этого активно размахивал, по швам. – А также – сёстры. Мы с ними – одинаковые... Ты меня понял? Одинаковые! Куснёшь – помрёшь в муках.
Тонкая алая струйка пересекала его лицо, кровь капала с подбородка.
- Утрись, не растранжиривай чужое добро. Курт на тебя не напасётся...
Уолмер вытерся ладонью и облизнул пальцы.
- Забери меня отсюда, Метеор... Я... прошу. По... пожалуйста.
Одинокая тоска. О да, Уолмер, вне всяких сомнений, одинок, а Курта можно назвать предателем... Но первого также можно окрестить кровопийцей, а второго – вставшим на путь истинный...
Интересные постояльцы подобрались здесь у Галаксии. Если вспомнить всех, то...
- Я не вынесу больше... одалживать у Курта, не отплачивая тем же.
Несчастная нация. Подумать только: всю жизнь пить чужую кровь и постоянно быть на кого-то похожим!
- Хорошо. Вытерпишь до завтра?
Последовал сухой кивок, и я понял, что Уолл не вытерпит. Сломается и покусает кого-нибудь.
- Понятно. Летим.
- Сэйя, мы же только что оттуда... – застонал Ятэн. – У меня всё тело болит, а ты...
- Никого за собой не тяну. Я лечу один.
- Тебе необходим отдых – энергии может и не хватить.
- Тайки, всё будет нормально, - ответил я, а про себя подумал: «Если прижмёт, я могу затянуть браслеты и сконцентрировать в себе побольше энергии». – Дотелепаюсь как-нибудь.
- Ты рискуешь.
- Ничуть.
- Ты должен предоставить отчёт Галаксии, - сказал Уолмер. – Она уже запланировала очерёдность.
- Вот как, - задумался я. – Ятэн, Тайки, вам придётся некоторое время позаниматься моей работой по списку госпожи. Попросите её – пусть начертит круг перемещения, и дело пойдёт живее.
Ятэн сделал кислую мину, как будто самый аппетитный, соблазнительно пахнущий кусок некой вкуснятины только что нахально пронесли мимо его рта и с особой жестокостью скормили какому-то другому счастливчику.
- Постой! Мы же понятия не имеем, по какому принципу выбирать путь. В этот раз мы просто доверились тебе. У тебя есть карты?
- Не поверите – никаких карт нет.
- Ты издеваешься?
- Нет. Можете обыскать меня, а заодно и мою комнату... Там, кстати, давно пора навести порядок.
Я опять уйду без разрешения. Неповиновение необходимо, чтобы напоминать самому себе: жив, и какая-то цель маячит... там, где один день заканчивается, и начинается новый. Пусть с чьей-то точки зрения мелкая, несовершенная, невыгодная... не цель, а так – целишка... Это один из этапов. Это один из скачков телепорта... А в конце будет нечто грандиозное, о чём пока помыслить боязно... наверное, будет... Если я не промажу. Просто не держите меня за ошейник!
- Уолл, поторапливайся, - и я зашагал в сторону, противоположную той, куда мы предполагали убежать от...
- Сэйя! Это он!!!
За что?!
Вынужденный обстоятельствами, я, не сильно церемонясь, схватил Уолмера под мышки. Это был самый сумасшедший, самый неожиданный и непредсказуемый телепорт на моей недлинной памяти. В затылке щёлкнуло, защемило нерв, а из глаз посыпались искры. Стрелка внутреннего компаса завертелась, как колесо рулетки; и тут же, не давая ни секунды на то, чтобы прийти в себя, разверзлось окно портала. Я успел подумать, что по сути очень мало пожил на белом свете. Почему именно эта мысль? Ещё никто не умер от обычного высокоскоростного перемещения в пространстве...

- Где мы? – спросил... я.
- Ты это мне?
- А ты видишь ещё кого-то? – одурело продолжал я.
Мы неким чудодейственным образом висели посреди космоса, хотя я не прилагал никаких усилий к тому, чтобы удержаться. Тьма Вселенной густо расползалась, куда ни глянь, и по своей структуре была похожа на вязкий кисель. Чёрный кисель.
Я дёрнулся от внезапно нашедшего озарения:
- Чёрная дыра!
- Что ж ты размахался-то?! – зашипел Уолл, поскольку я ему, кажется, впотьмах не разглядев, куда-то заехал...
Я никогда раньше не бывал в чёрной дыре, но знал, что быть здесь – очень, очень плохо. Это такое место, которое, в силу неправильного, смещённого, нарушенного баланса между своими размерами и массой, засасывает в себя всё подряд. Бездонная бочка. Космический вампир, в чрево которого мы угодили исключительно благодаря моему легендарному безрассудству.
- Она нас сожрёт.
- Что ты сказал?
- Ничего.
- Выбираться отсюда будем или как?
Естественно, телепорт не сработал. Вся энергия, которую я вложил в заклинание, расползлась. Второй дубль тоже завершился неудачей, равно как и третий, и четвёртый...
- Вот чёрт!
- Не получается?
- Не капай мне на нервы! – досталось от меня Уоллу. Делать нечего – я расстегнул плечевые ремни. – Жри, скотина!
Чёрная дыра охотно заглатывала то, что я ей предлагал, но насытиться не могла. Я нашпиговывал её своей энергией, отвлекая, обманывая... Если суждено здесь сгинуть, то прежде, чем это случится, я перепробую все идеи спасения.
Ремни болтались, прихваченные на самую первую дырочку, и, дабы не потерять их, мне приходилось держать руки на весу.
Наконец, кисель вокруг стал более разреженным. Азарт подначивал меня упереться и переплюнуть чёрную дыру, восстановить баланс и избавиться от источника всех проблем. Будь я один, я бы так и поступил.
- Может, пора уходить?
- Сейчас, Уолл, сейчас.
Портал открылся махонький-махонький и слабенький-слабенький, контуры его дрожали, трепетали и так и норовили слипнуться в точку.
В пальцах появилось ощущение острого холода, и я поспешил нырнуть в спасительное окошко, каким бы сомнительно узким оно ни казалось моей привередливой интуиции.
...Это был туннель, а в самом его конце... да-да, именно так, как это и выглядит по словам очевидцев. И чёткая уверенность в том, что до конца-то я как раз и не дотяну. Я был пуст: всё, что было внутри, вытекло в чёрную дыру.
- Уолл... Ремни... Хотя бы один... застегни потуже... – попросил я, потому что пальцев как таковых не чувствовал вовсе.
Вампир неловко, одной рукой перетянул «браслеты» на мне, и внутри начали скапливаться первые унции тепла. Правда, их было мало для поддержания ровного полёта – как следствие, мотало нас с Уолмером, словно на качелях.
Губ коснулось что-то твёрдое – я опустил глаза и увидел небольшую пиалу.
- Пей.
В рот полилась тёплая жидкость.
- Что это? – спросил я, когда пиала опустела.
- Потом скажу. Не бойся.
Пространство перестало раскачиваться, и вскоре мы оставили гибельный туннель позади.
Я повеселел и даже зачем-то посвятил Уолмера в детали своего путешествия в университет Высшей Магии Космоса.
- Знаешь, Уолл... А Галаксия была всё же достаточно аккуратна. Быть может, только поначалу... По сути война касалась одних лишь сэйлор-воинов. Что же произошло потом? Почему на нашу систему обрушился бешеный зверь и уничтожил всё живое, тогда как вам, например, относительно повезло?
- Нам повезло? Но ведь мы умерли. Она убила меня и Курта.
- Зато остальные выжили...
- Что мне до остальных?
Есть один я, всё в мире – для меня, любимого, единственного и неповторимого.
Полетели дальше. Молча.
- Я тебя обидел чем-то?
- Да нет.
- Сэйя, но ведь так себя вести разумнее всего.
- Ты просто никогда никого не любил, - сорвалось с языка.
- Любовь – тот же эгоизм. Разве нет? Любовь равносильна острому желанию обладания некоторым объектом. Ты должен понимать... Ты ведь хочешь, чтобы твоя принцесса принадлежала тебе?
- Принцесса? – стараясь говорить как можно спокойнее, переспросил я.
- Я слышал, как ты пел о ней – отрицать свою причастность тебе сейчас бессмысленно. Ну так хочешь? Да?
Да, мне нравилось прикасаться к Оданго. Я помнил запах её кожи, вкус её губ... и то, как она обнимала меня... Или я помнил обман? Видение, которое раздразнило меня и внезапно покинуло? Я хочу возвращения? Я хочу обладать ею?
- Это так, Сэйя.
- Нет!
Он усмехнулся.
- То есть если она вдруг возжелает тебя поцеловать, ты отвернёшься?
- Нет...
- Вот видишь.
Обычное желание? Собственническое проявление?
- Здесь нет ничего постыдного, - наставительно произнёс вампир. – Так устроены все... Ну о чём ты опять задумался?
- Я не такой.
- Ох... Но ты ревнуешь её к тому, другому?
- Уолмер! Откуда ты знаешь? То есть, я хотел сказать... ничего подобного.
Мамору. Ревность? У него есть Усаги, а у меня – нет. Но желаю ли я перемены мест слагаемых? Чтобы Оданго осталась несчастной? Мне тяжело видеть их вместе, но ещё тяжелее было бы смотреть, как она тоскует по нему рядом со мной. Оптимально – выбрать меньшее из зол.
- Чего тогда ты хочешь? – это был вопрос на засыпку.
Чего я... Видеть её улыбку? Спокойствие, радость... Знать, что её никто не обидит. И активно способствовать этому. Пусть я никогда больше не встречусь с Оданго, но она будет окружена вещами, которые несут на себе отпечаток моих чувств к ней. Я даже не стану раскрывать инкогнито... Плевать, что будет со мной - я справлюсь. Мне не нужно никаких желаний.
- Метеор, мы сейчас врежемся! – Уолл подёргал меня за воротник.
Я избежал столкновения с астероидом, пролетев по касательной. Непростительно было позволить Уолмеру вывести меня из равновесия. Я только-только сам с собой договорился, а тут – опять двадцать пять.
- Молчишь? Значит, я прав.
- Ну, знаешь что...
Я ускорился и, зажмурившись, отсчитывал телепорты.
Две планеты – Первая и, соответственно, Вторая – появились как-то вдруг. Обе были окутаны одинаковыми голубоватыми дымками, и я направился наугад – к той, которая «больше понравилась».
- Ты куда? Это же Вторая!
Я безмолвно перестроился и вскоре уже ссаживал проницательного пассажира на землю его родной планеты. Происходило сие торжественное событие посреди шумной улицы, наводнённой загадочными машинами и мигающими разноцветными цифрами таблоидами.
- Всё. Желаю удачи.
- Подожди, Метеор.
- Чего именно мне подождать? Трамвая?
- Трам... что? Да будь же ты человеком! Вы с Куртом одичали... на воле! Что один, что другой – вы не понимаете своих истинных желаний. На что тут обижаться?!
- А ты и Курту додумался высказать свою точку зрения?
Всегда найдутся люди, которым поперёк горла всё, что вы делаете, и всё, о чём вы думаете. И они будут к вам лезть, даже если вы не даёте к этому повода. А если вы повод даёте – полезут в обязательном порядке.
- Да.
- Представляю, что он ответил...
- Кецу! Кецу, ты?!
По соседству на дорогу спикировал летательный аппарат, имевший форму приплюснутого с боков шара; верх откинулся, и из машины выскочила рыженькая девушка в больших тёмных очках.
- Я не Кецу, - зло огрызнулся я. – Я вообще не местный. И мне уже на базу пора.
Девушка, оторопев, попятилась.
- Кецу...
Я собирался сделать повторное заявление о том, что никакой я не Кецу, но она уже промчалась мимо меня и обнялась с Уолмером.
- Кецу вернулся! Я ждала тебя.
Надо же, и Уоллу кто-то рад...
- Кецу?
- Я прошу, Метеор, только не называй меня этим именем при посторонних.
Акаге – так звали девушку – уболтала нас и пресекла мои попытки поскорее слинять. Подхватив Уолла под левую руку, меня – под правую, она с недевичьей силой потянула нас за собой.
- А где Киосо? – логично было предположить, что под Киосо она подразумевала Курта.
- Этот идиот... – и Уолл разразился перечислением фактов, доказывающих, по его мнению, вышеприведённое утверждение.
- Курт обзавёлся девушкой – как оригинально.
- И это всё, что ты можешь сказать?!
- Ты очаровательно его ревнуешь!
- Я?!
Он качнулся и упал.
- Ты же без Киосо, - подставила ему плечо Акаге.
Воспитание не позволяло мне бросить её с этой проблемой один на один, и я взвалил руку Уолла себе на плечо.
- Да ладно, он лёгкий, без паники. Пойдём, ему нужно восстановить силы, - голодающий, чтоб ему пусто было...
Мы дотащили его до первого подвернувшегося бара и свалили полубесчувственное тело за столик.
- Я пойду.
- Подожди, - попросила рыжая. – Мне страшно. Вдруг он умрёт без Киосо?
- Без Курта?
- Человеческое имя... Да, Курт... А по-нашему – Киосо.
- Почему у вас несколько имён?
- Ну, есть такая традиция...
Имя должно нести смысловую нагрузку или хотя бы намекать на существование таковой – человеческие имена здесь были зачастую пусты. Акаге объясняла этот феномен так: разным собеседникам следует открывать разные имена. Нельзя, чтобы тебя «читали» - иначе однажды попробуют «записать» что-то своё.
- Чем больше граней у личности – тем больше имён. Вот у тебя, например, сколько?
Я замялся.
- Не стесняйся, я же не уточняю, как именно тебя зовут, а просто: сколько?
- Одно.
- Одно?!
Мог бы сказать, что два, но Звёздный Сэйлор Воин – это скорее профессия, чем имя собственное.
- Ты либо настолько бесстрашен, либо... однобок...
Сказанное граничило с оскорблением, если бы не искреннее, почти детское изумление на лице этой девушки.
- Ты собираешься помогать Уоллу? – сменил русло беседы я.
Она нерешительно кивнула и пошла делать заказ. Вернулась с тремя бокалами, из которых торчало по соломинке, и, не отрывая от меня теперь уже настороженного пристального взгляда, села.
Я обратил внимание на одну деталь: левое запястье у неё было перебинтовано, причём небрежно, как будто повязку накладывали второпях. Она всучила невменяемому Уолмеру один из бокалов, другой пододвинула ко мне.
- Что означает твоё имя?
- «Акаге»? «Рыжая»... Всё просто. А твоё?
Я назвался и рассказал о себе – то, что счёл нужным.
- Красивое имя, - мечтательно протянула она. – Звучит романтично... Когда я увидела на улице Кецу и тебя, мне показалось... ты не станешь смеяться?
- Не стану.
- ...Что ты – девушка. Какой бред, правда? – она убрала руки под стол, потом снова достала, чуть не опрокинула свой коктейль и, наконец, успокоившись, переключилась на своего Кецу, который припал к соломинке. Больше для него сейчас ничего и никого в мире не существовало.
Я натянуто улыбнулся и, сам не заметив того, ополовинил бокал одним глотком. На сердце потеплело, словно его обхватили сильные, но непередаваемо нежные руки. Я расслабился.
- Кецу...
Я ощутил себя третьим лишним в этом компании, но Акаге и не думала останавливаться, чтобы дать мне время попрощаться и покинуть их. Меня здесь нет, меня здесь нет, меня здесь нет...
- Кецу... Можно я тебя поцелую?
Меня прошиб ледяной пот.
- Раньше ты не спрашивала.
Чтоб мне провалиться! Это дежа вю... И я беру свои слова назад – на Уолмера тоже можно запасть...
- Ты бы не согласился...
Бокал опустел и... стало так завидно! Теперь я не уйду, наверное, даже если они меня пошлют открытым текстом.
Зубы болели. Сверляще стонали обе челюсти, и даже до щеки дотронуться было пыткой.
Боль резко рванула вверх по шкале, достигла своего пика – я вскрикнул, не удержавшись, и почувствовал, как изо рта начинает обильно течь кровь.
- У тебя в первый раз?
- В первый раз что? – какой у меня голос... До жути противный.
Акаге сунула мне свою пудреницу:
- Гляди.
- Какого?!
Ладно, что губы в крови, но... что это?!
- Почему?!
Это были клыки – острые, белые. Вампирьи клыки. Орудие делопроизводства.
- Я не знала, что столь малая доза так эффективно на тебя подействует.
- Малая доза чего?!
- Крови.
До меня дошло.
- Я выпил... да?!
- Но тебе же было вкусно?
- Д-да, то есть я хочу сказать... Что мне теперь с этим делать?!
Из головы вылетело сразу всё, в том числе и необыкновенный разговор этой парочки промеж собой.
Вкусно? Чужая кровь, чужие чувства превосходны на вкус. Особенно когда наблюдается острый дефицит своих.
- У него была предрасположенность, - сказал Уолмер. Я – вампир. Причём уже давно. Давно, но боюсь признаться... – Ты ненавидел меня, но мы одинаковые.
Я заменяю свои чувства благоустройством чужих судеб. Люди благодарны за это, но что на самом деле получаю я?
Я – вампир. Не такой, как Уолл... Был до сегодняшнего дня.
- Зря переживаешь, Метеор.
- Я не переживаю. И я тебя не ненавижу.
Ложь. Всякий раз, когда я вижу чужое счастье, что-то глубоко внутри холодеет, а внутренний голос захлёбывается криком: «А у тебя никогда так не будет! Ты – выродок, Сэйя, и – сознайся! – не умеешь радоваться за других».
Эгоизм, как ни посмотри... Всё под себя подгребаю. А теперь ещё и в кровопийцы записался. Этим и должно было кончиться.
Я пошатал правый клык пальцем, но тот держался в десне очень прочно. Не молочные – сами не выпадут. Смена обстановки во рту напрямую повлияла на дикцию, вследствие чего я раздружился с шипящими.
- На меня все смотрят.
- Успокойся. Здесь все свои. Все понимают, - ободрил меня Уолмер.
Меня затрясло.
- Это... навсегда? – Акаге подала мне салфетку. – Один раз – и никогда от... них не избавлюсь?!
- Тебя это так волнует?
- Да, чёрт побери, волнует! – клыки щёлкнули, и я поутих.
- Их можно спрятать, - произнёс Уолл. – Вспомни, ты же не сразу смог раскусить нас с Куртом.
- Мне – не спрятать, мне – убрать. Совсем.
- Совсем не получится, - плюнуть бы в эту постную рожу!
Финита ля комедия. Как я покажусь на базе? Как я покажусь дома? И как я покажусь Оданго?.. О, боги, какая Оданго?!
И где б найти такого стоматолога...
- Я их выдерну, - пригрозил я сам себе.
- А они снова вырастут. Привыкай, Сэйя.
- Но, Кецу...
- Помолчи, Акаге.
Рот не закрывался до конца – может, клыки и можно было как-то замаскировать, но как – я представлял себе слабо.
Я не изменюсь никогда. Никогда не перестану завидовать тем, у кого всё хорошо. Никогда не перестану также и корить себя за это. Никогда не перестану выплёскивать агрессию на тех, кто не заслужил плохого к себе отношения. Никогда не перестану копить в себе зло, каким бы добрым, чистым и милым я ни казался со стороны... Никогда не перестану колебаться между тем, что нужно, и тем, чего хочется. И я никогда не перестану быть вампиром...
Меня отвлёк Уолмер, внезапно пошедший крупными алыми пятнами и навалившийся грудью на край стола.
- Что-то не так... – выдавил он.
Ясен пень...
Спокойствие Акаге навело меня на некоторые соображения:
- Ты знаешь, что с ним?
Она втянула остатки коктейля через соломинку и проронила только одно слово:
- Кровь.
- Кровь что?
- Не что, а чья. Моя.
- Ты смерти моей жаждешь?!
Забывшись, я сомкнул губы и с непривычки поранился клыками.
- Зачем же смерти. Ты не умрёшь, Кецу. Ты просто очеловечишься.
Как Курт... Точно! Она подмешала ему своей крови. Тогда Уолмер...
- Ни за что!
Он обнажил клыки, и я решил, что он собирается цепляться ими за стол, потому что Уолл уже почти полностью сполз под него. Но день сей оказался богат на чудеса: длинные белые кинжалы резко уменьшились, причинив вампиру физический и психологический – несоизмеримо больший – урон.
- Куда ты денесся, - дефект речи у меня, конечно... Ох, тяжела ты, долюшка упыриная!
- Ты совершаешь преступление, - воззвал Уолл к совести Акаге. – Это противозаконно.
- Законы поменялись, Кецу.
А ну как вытащит она из-за пазухи Уголовный Кодекс...
- Не было таких законов, чтобы из порядочного вампира человека делать! Не было и не будет!
А из человека – тоже, кстати, не обделённого порядочностью – вампира, значит, стряпать – самое оно?! Мне всю оставшуюся жизнь с открытым ртом ходить, как круглому дураку?
- Эй, Акаге... Я обратно хочу. Эй!
Я для них – пустое место. Уолмеру самому до себя, а Акаге...
- Я люблю тебя, Кецу.
Уолл, будучи уже на полу, подавился воплем протеста, и продолжение его трансформации протекало беззвучно, как немое кино. Зато девушка разговорилась.
- Как ещё мне поступать? Ты всегда с Киосо, не отпускаешь его от себя ни на шаг... Я понимаю, он – твой спутник, и без него ты бы погиб... Или нашёл кого-то другого. Но не меня.
- А твоя спутница? Что случилось с ней?
- Работает на Второй планете.
- С людьми?!
- Она сама – человек...
Повисла долгая пауза. Уолл застыл, полулёжа-полусидя – словно заснул. Потом неуверенно начал:
- Я теперь ношу твоё лицо. И тело у меня тоже твоё.
- Временно. Многие уже прошли через это. Не ты первый, не ты последний.
Уоллу придётся смириться со своей участью. Решимость Акаге не оставляет ему иного выбора. Но выбор этот не из худших, поэтому сетовать не на что...
В кафе царил мрак. Свет охватывал только барную стойку, однако я мог без напряжения рассматривать лица посетителей. По виду и не скажешь, кто из них вампир, а кто – нет.
Блюз... Без вокала – просто музыка... Гулко отдаётся внутри... Как вкус крови... Шелковистый, обволакивающий, согревающий и слегка пугающий своей мистичностью, тонкостью и глубиной...
Как это возможно? Как им удалось сохранить такую атмосферу? Ненавязчивый романтизм... Равновесие... Почти неуловимый, хрупкий баланс таинственности и открытости, опасности и наслаждения...
- И надолго я застрял в этом обличье? – нарушил гармонию Уолл. – Сколько Курт так ходил?
- Курт... – я включался медленно. – А Курт... Не помню. Нет, помню! Ему Галаксия... кхм... помогла.
- Следовательно, неизвестно, сколько.
Обстонался. Он-то вернётся в конечном итоге, а я?
- Акаге... Зачем ты и меня напоила?
- Я подумала... – она застенчиво опустила глаза, - что ты – новый спутник Кецу. И, чтобы не оставлять тебя одного... Вот. Всё равно вампиров скоро не останется.
- Почему?
- Население Первой и Второй планет уже перемешалось. Мы принесли людям цивилизацию, а они нам – свободу от нашей физиологии.
Акаге – вампирша или всё-таки человек? Вроде она говорит о своих собратьях не от первого лица, то есть себя к ним не причисляет. И одновременно с этим испытывает... сожаление? Печаль? Тревогу? Надо спросить.
- Ты...
- Всем оставаться на местах! Не двигаться – стреляем без предупреждения!
Блюз взвизгнул на ноте соль. Темнота бара взорвалась лучами карманных фонариков. Раздался звон бьющегося стекла, хлопок, и я увидел, что за стойкой уже никого нет.
- Попались... – не на шутку испугалась Рыжая.
- Рты открыть! – прозвучал приказ.
- Что им нужно? Кого они ищут? Кто они такие?
- Вампиров разыскивают. Кого найдут – тех больше никогда не увидят.
- Ты же сказала, что у нас мир с людьми.
- Про мир я ничего не говорила. Кроме всего прочего, это вообще неофициальная организация, которая властям не подчиняется – ни людским, ни...
- Я сказал: рты открыть! – бритоголовый бугай с автоматом в руках подошёл к нашему столику.
Но если они ищут вампиров, то... я погорю! Эта мысль пришла в голову одновременно и мне, и парню с оружием:
- Есть! Командир, у меня тут один!
В противоположном конце зала у кого-то не выдержали нервы – вампир ломанулся прямо через столы, но бегство не увенчалось успехом. В итоге нас набралось девять душ вместе со мной.
- Все. Уходим, - нас подтолкнули к выходу.
В спину нам играл фальшивый, дрожащий, насквозь испорченный, пропитанный отвращением блюз.
- Куда вы нас ведёте? – я самовольно взял на себя обязанности лидера.
- Молчать!
Куда бы ни привели – лишь бы не к голой стенке на расстрел – это самый непривлекательный способ распрощаться с жизнью.
Я не оказывал сопротивления, боясь, что, обозлившись на меня, они перестреляют всех без разбора. Человек с оружием – это не человек, а кровожадный убийца. Только попадись ему под руку...
Зачем же эта охота на вампиров?
Нас погрузили в обыкновенный фургон, закрыли дверь, и весь катафалк тронулся с места, урча двигателем.
- За что они нас?
- Они ищут кого-то особенного.
- Особенного?
- Эй, а ну, тихо там!
- Кто ищет? – шёпот из-за клыков вышел свистящим.
- Владыка Татои. Он получил сведения, что можно загадать своё желание сердцу планеты. Но доступ туда будет иметь только один...
Сначала Камарис, потом планета Катарины. Наверняка и Университет Высшей Магии был не так прост... Но я и не стал бы искать встречи с исполнителем желаний.
- Вылезайте, каторжники!
С ними уже расплатились – это было видно по их довольным харям. Наёмники – позорище воинской чести. Хотя... я опять же не смотрю на себя. Я-то кто, как не наёмник? Даже не воин, вопреки второму своему имени. Воин истинно свободен. Он может посвятить себя любому делу – какому захочет – и будет служить только по велению сердца. Зато и служить будет так, как никто другой.
Небоскрёб, к которому нас привезли, не был ничем примечателен: гладкие стены поднимались высоко в небо и терялись где-то за облаками. Долго осматриваться нам не дали – погнали внутрь. Там нас встретили зеркальные стены, бродя меж которых можно сойти с ума, и непереносимая духота, башню от которой сносило ещё хлеще. Наши сопровождающие бывали здесь часто, потому что вполне уверенно и вовремя поворачивали, останавливались и находили двери лифтов, которых здесь оказалось великое множество.
Поднявшись – по моим подсчётам – на сто двадцать седьмой этаж, мы попали в нормальный коридор с красным ковром на полу, обоями в стильный мелкий цветочек и пятью охранниками, как завершающим элементом меблировки. Последние ощупали с ног до головы и нас, и наш конвой. У меня чуть было не отобрали талисман, но, повертев его и осознав, что к разряду холодного, равно как и огнестрельного оружия звёздочку с крылышками отнести нельзя, положили обратно во внутренний карман пиджака.
- Проходите.
...Владыка Татои был ниже меня ростом и страшно худ. Худобы этой не скрывали даже просторные, мешковатые рубашка и штаны, которые мешали ему, стесняя движения. Лицо у него было молодое, и именование «владыка» по возрасту ему не подходило. Он не смотрел ни на кого прямо – постоянно отводил взгляд и словно боялся чего-то. Собравшись с духом, он прошёл вдоль ряда, в который нас всех выстроили, и обратился к охране:
- Оставьте мне четвёртого справа, прочие бесполезны.
Вполне ожидаемая реакция. Четвёртым справа был я... Восьмерых пленников вывели за дверь.
- Я хочу поговорить с ним с глазу на глаз.
А вот это неосмотрительно! На его месте я бы не стал рисковать, доверяя свою жизнь проходимцу, который к тому же является вампиром.
Владыка Татои стал более оживлённым, когда дверь за его телохранителями закрылась. Он выпрямил доселе немного сутулую спину и стал двигаться более плавно, не путаясь в складках одеяния.
- Идём со мной.
- Куда?
- В спальню.
Тысяча и одна извращённая мысль проскочили в моей голове за одно мгновение, и, похоже, Татои понял, о чём я думаю.
- Это единственная комната, которая никем не прослушивается, - укоризненно произнёс он.
Я прикинулся дурачком и непонимающе улыбнулся...
Татои щёлкнул выключателем, и комнату залил приглушённый свет.
- Так нормально?
Он беспокоится о моём комфорте?
- Ты не боишься, что я тебя убью? – мой акцент резал слух.
- Не убьёшь, - с ледяным спокойствием отозвался он. – Тебе интересно.
Действительно, занятно...
- Что тебе нужно?
- Дойди до сердца мира и загадай ему моё желание.
Началось... Значит, правда...
- А зачем тебе? – простодушно спросил я. – И почему ты от меня это требуешь? Я что, особенный?
- Особенный.
- Как же ты вычислил?
- Ты не превратился. Мои люди следили за всеми вами, пока ехали сюда – ты один не поменял облик. Если хочешь убедиться – вон там есть зеркало. Подойди и посмотри на себя.
Акаге напоила меня кровью, и тогда я обязан был по всем правилам... Если я и в этом составляю редкое исключение... Нда... Не «если», а «точно». Отражение в зеркале было моё – сомневаться не приходилось. Клыки, выпиравшие из-под верхней губы, опять испортили мне настроение, и я быстро отвернулся...
Значит, понаблюдав за нами в баре, они потом просто повязали всех «зубатых» - и всё... Я бы попался в ловушку в любом случае. И ещё получается, что Акаге спасла Уолла, лишив его первичных вампирских признаков.
- Допустим.
- Я могу на тебя рассчитывать?
- Смотря в чём, - уклончиво ответил я.
- Вы всё равно скоро исчезнете как класс. Помоги мне, и я прекращу гонения на твоих сородичей.
Он принял меня за вампира, а теперь шантажирует. И почему я везде попадаю в переделки?!
Татои сделал верный тактический ход, не став меня расхваливать – из боязни, что взамен за сотрудничество я потребую больше, чем он собирался мне отдать.
Окно в спальне было во всю стену, стекло затемнено – изнутри синее небо выглядело грязно-серым, предгрозовым, нагнетающим... Обманка, наглый подлог, устрашение – потому что гроза на подсознательном уровне всегда ассоциируется с угрозой. Днём – как в сумерках, ночью – вообще как в чернильнице.
За стеклом по-черепашьи медленно плыли чёрные тучи... Впрочем, учитывая всё вышесказанное, это вполне могли быть обыкновенные безобидные беленькие облачка.
- Что скажешь?
Если я откажусь, он либо продолжит уговоры, либо попробует оказать лично на меня силовое воздействие, либо в этих целях воспользуется кем-нибудь из пленников.
- Ты всех отпустишь? И не будешь притязать ни на чьи права?
- Я пообещаю, если ты...
- Я сделаю, что смогу.
Сомнительный анонс, но Татои удовлетворился и таким. Выбирать ему не приходилось.
- Даю слово.
- Тогда отпусти их.
- Как только вернёмся.
Буду надеяться, что так оно и произойдёт.
- А откуда?
- Секрет, - всё-таки этот парень почти ребёнок...
- Татои!
- Владыка Татои.
Кровать поднялась, задрав ножки вверх – открылся потайной ход. На лифте мы спустились под землю, и я почувствовал себя увереннее – ведь я однажды уже пережил подобное путешествие, - а Татои растерялся.
- Страшно?
- Ничуть.
Ещё ниже вели узкие высокие ступени – гладкие, отшлифованные. Сколько уже по ним ходили? И никто не дошёл до конца?
- Зачем ты преследуешь вампиров? Лишь из-за прихоти?
- Если человек хочет, чтобы его желание исполнилось, он не должен отступать ни перед чем! Он должен идти только вперёд, невзирая на трудности...
- По трупам?
- Даже по трупам!
Вот. Здесь мне не выдюжить. По трупам я не осмелюсь... Пусть ради цели всей жизни, ради самой заветной мечты, ради единственной любви... Переступая через кого-то, переступить через себя...
Владыка Татои спускался по лестнице позади меня – я слышал его осторожную поступь. Наконец, ступени закончились, и перед нами встала гладкая гранитная плита, перегораживавшая ход.
- Здесь мы всегда и останавливались, - зябко ёжась, пояснил парень. – Эту плиту не берёт даже взрывчатка. Думаю, это ещё не конец пути, но...
- И почему же ты решил, что нужен какой-то избранный, к тому же вампир?..
- Она сама так говорит.
- Кто?
- Плита, - прозвучала явная ложь.
Я с недоверием посмотрел на немой гранит. Ещё можно понять, когда с тобой разговаривает огромное дерево – его хоть живым назвать можно, - но нечто наподобие надгробного камня... Сложно представить.
- Хочешь – верь, хочешь – нет.
Прикоснувшись ладонью к черноте холодной поверхности, я не почувствовал ровным счётом ничего – никаких вибраций, колебаний силы. Осмелев, я даже постучал по плите... Последний удар провалился в пустоту – плита повернулась вокруг своей горизонтальной оси, загребая меня внутрь. По ту сторону гранита слышно было, как за стеной бесится Татои – юный владыка слал проклятия сердцу своего собственного мира и грозил ему атомной бомбой.
- Есть кто живой?.. – позвал я, оглаживая содранные при перевороте локти.
- Отец?
Белая рубашка спускалась до пят и… светилась. По лицу, наполовину скрытому длинной серебристой чёлкой, посверкивая, текли прозрачные ручейки. Привидение – а это могло быть только оно – размазало слёзы худым кулаком... У привидений есть кулаки?!
- Отец? – повторило оно таким тоном, что у меня по спине мурашки забегали. – Ты пришёл за мной?
Привидение было одного роста с Татои, то есть макушкой доходило мне где-то до плеча.
- Я не... – из пересохшего горла не вырвалось ни звука.
- Отец, они заперли меня здесь. Не знаю, за что. Я боюсь!
Арестованный призрак вдруг очутился совсем рядом и обхватил меня за пояс. Руки у него были тёплые, что никак не положено бесплотному духу.
- Живой?!
«Привидение» крепче прижалось ко мне и заревело навзрыд. А если это и есть сердце Первой планеты? Маленькое, щуплое, слабое, беззащитное... Доверчивое.
Голова приподнялась, и из-под расступившихся прядей на меня глянули огромные серые мальчишечьи глаза.
- Ты не мой отец! – слабо вскрикнул мальчик.
- Только не убегай, хорошо? – попросил я. – Я не причиню тебе вреда, - он кивнул. – Давно ты здесь?
- Не знаю. Здесь же нет часов, - разумный ответ.
- А где дерево?
- Какое дерево?
- Ну, не дерево... Сердце мира.
- Здесь ничего и никого нет, кроме меня, - всё сходится. – Но и я тоже не хочу тут быть!
Я пришёл к сердцу планеты просить исполнения желания Татои... А есть ли желания у самого сердца? Имеет ли оно собственную волю? И спрашивает ли его кто-нибудь об этом?..
Около часа было потрачено мной на то, чтобы обойти всю камеру, выяснить количество углов – их оказалось пять, - подтвердить версию об отсутствии второго выхода и собственноручно проверить плиту на прочность.
К этому моменту «владыка» прекратил назойливый долбёж – наверное, утомился.
Мы сидели вдвоём, грея спинами гранит, и разговаривали.
- Тебя привёл Благородный?
- Кто? Я пришёл с Татои...
- В его имени кроется такое значение, - он повернул голову и внимательно осмотрел моё лицо, напоследок впившись взглядом в переносицу. – Ты можешь видеть истинные имена людей. Ты всего лишь не облекаешь их в слова, но умеешь это делать.
Свет ворвался в подземную камеру из-за противоположной стены – там открылся лаз, и его принялись быстро расширять лопатой. Потом лопата звякнула об пол, и неизвестный диггер отважно – словно льву в пасть – сунул голову в проём.
- Подвинься! – голова исчезла, и на её месте возникла другая. – Сэйя, ты здесь?
Я тут же очутился на ногах.
- Ли... Лилиан! – вот уж не думал, что буду рад её когда-либо увидеть. – Ты откуда?
- Из дома, естественно! Или ты подозреваешь, что я за тобой непрерывно слежу?!
Она, примерившись, скользнула в расковырянный лаз. Вслед за ней туда попрыгали ещё человек десять – стало казаться, что в камере тесно.
- Наш? – бросил парень, стоявший возле Лилиан.
- Наш, - нетерпеливо отмахнулась та.
Речь шла определённо обо мне.
- С чего это я ваш?
- Потому что ты – Странствующий Метеор.
- Намекаете, что вы все...
Такое невозможно. Для меня ударом было одно то, что Лилиан вдруг оказалась такой же, как я. Но теперь, когда она привела с собой весь этот отряд...
- Ты должен уйти с нами. Быть с нами. Всегда.
- Что за новости?
Теперь я понимаю, зачем их так много. Лилиан знает, что с одним-двумя... ну, тремя воинами я ещё кое-как совладаю. Но с десятком – навряд ли.
- Принцесса, нам расценивать это, - один из воинов брезгливо поджал губы, - как отказ?
Они как за товаром пришли. Всё-таки было грубой ошибкой ожидать от этой девицы добра.
- Наверху разберёмся... Это ещё кто? – она заметила стеснительно укрывавшегося за мной мальчишку.
- Наверху разберёмся, - в тон ей ответил я. Действовать нужно было быстро. Я протащил бледное сердце планеты сквозь строй Метеоров и подтолкнул его к выходу.
- Я не имею права! – он развернулся и упёрся мне в грудь руками, отталкивая. Сила в детских ладошках обнаружилась недюжинная...
Он ждал спасения... Так мечтал вырваться из плена пяти чёрных углов... А теперь, когда есть возможность уйти, он вдруг заартачился.
Удар. Удар... Мой ритм. Под его прикосновением... Я замер в нахлынувшей нерешительности.
Правильно ли я поступаю?
- Сердце – самая никчёмная штука на свете...
- Сэйя, он это о чём? – влезла Лилиан.
- ...оно ни на что не годится... Его и нужно запирать вот в таком подвале, чтобы оно никому не мозолило глаза.
Я просто закрыл ему рот и выпихнул в дыру. Сердце – не сердце, но оставлять его здесь одного тоже нельзя. С опозданием вспомнил, что где-то там, наверху, нам может встретиться Татои и потребовать от меня выполнения договора. Звенья цепочки последних событий проскользнули одно за другим, и я нервно облизнул губы, попутно касаясь клыков... Если бы я мог загадать желание вместо Татои...
- Что с твоим лицом?
- Ничего.
Я подтянулся и вылез на уровень выше – там оказалось сыро и крайне неприятно. Пахло какой-то дрянью... Коридор тянулся в двух направлениях. Куда идти – знали лишь те, кто пришёл по нему сюда.
Мы долго шли. Сначала путь был ровный, потом начался наклон вверх – мы взбирались на бугор. Потом опять ровно, снова бугор... Стены и пол были земляные, как будто здесь потрудился огромный крот.
Лилиан пыталась заговорить, но я отмахивался от неё, провоцируя недовольное ворчание и зубовное скрежетание в стане Метеоров.
Впереди показалась светлая точка.
- Охрана у выхода есть? Неужели ты не выставила караул?
Глаза начали слезиться – я раздражённо вытер их тыльной стороной ладони. Два силуэта на фоне яркого пятна приняли человеческие очертания. Нам придётся ввязываться в драку?
Мальчик чихнул – взметнулась длинная чёлка. Если они и не знали, что мы приближаемся, то теперь...
- Сэйя! – голос пролетел по сырой трубе.
Кто же это? Можно утверждать, что это не люди Татои, поскольку я не называл им своего имени. Остаётся... Быстро же он вернулся в свой настоящий облик...
- Уолмер!
Вампир... то есть бывший вампир... был мне уже как родной. После ужасного превращения, после нечаянного заточения в тёмный каземат, после явления Лилиан...
Я оторвался от основного отряда и пулей вылетел на свет Божий. Зря.
Уолмер быстро сорвал с себя куртку и набросил её мне на голову, укрывая от прямых солнечных лучей. Тошнота отступила.
- Почему так? Было же всё в порядке...
- Поесть тебе надо. И чем быстрее, тем лучше.
Он сунул под куртку знакомую пиалку.
- Тогда, в космосе, ты тоже поил меня... этим?! – я сложил два и два. Получилось много.
Акаге говорила, что та порция крови, которая содержалась в коктейле, не должна была проявить себя так бурно. И она, скорее всего, не проявила бы, если бы не «допинг», который влил в меня Уолл.
- Хуже тебе уже не станет, - веский аргумент.
Я допил до дна. Сбросил куртку. Проверил своё состояние. Норма.
Из подземного хода один за другим выбирались сэйлоры.
- Клыки спрячь, - посоветовала Рыжая, стоявшая рядом с Уолмером.
- Как?!
- Вот так, - она показала глотательное движение. Я старательно повторил. Клыки никуда не исчезли, но ловко спрятались под верхней губой. Если потрогать – небольшие припухлости, почти не заметные. – Молодец.
Вызволенный из-под земли паренёк смотрел на меня безбоязненно. Может, он и правда сердце этой планеты? И всё знает? И ничему не удивляется? Но может ли человек быть чем-то большим, чем он должен быть по определению?
- Ты чего? – спросил я, возвращаясь к пройденному. – То – хочу, то – не хочу.
- Отец не пришёл за мной. Он должен был...
- Сэйя, ты куда удираешь?! Где твоя благодарность?! Я как круглая дура по первому зову мчусь его вызволять, а он даже «спасибо» не скажет! – подоспела командир спасательного отряда. Сам спасательный отряд смотрел угрюмо.
- Спасибо.
- Этого мало!
Значит, её сюда позвали. Я даже догадываюсь, кто – Уолмер. Но как же она прибыла сюда в столь рекордный срок?! Лилиан ответила прежде, чем я успел задать ей хоть один вопрос:
- Я бросаю всё на Второй планете, хватаю свой лучший отряд и несусь, как угорелая, а ты!..
Она – важная персона на планете людей. Какое удачное совпадение. Так, может...
- Лилиан, у меня к тебе просьба.
- Что?!
Я рассказал ей про Татои, упирая на то, что добром тут всё не кончится, если мы не вмешаемся и не наведём порядок.
- Это в твоём репертуаре. Так тому и быть. Но упырей сам будешь освобождать – ненавижу этих подлых тварей! – надо запомнить... – Учти, что Уоллу помогать я взялась только из-за тебя. И – уговор: после этого ты пойдёшь со мной на свидание.
Спасательный отряд... как бы это описать... обалдел. Высокий парень с волосами до плеч даже выступил вперёд и собрался опротестовать наметившуюся сделку; но Лилиан сделала такое лицо, что парню пришлось вернуться в строй несолоно хлебавши.
- По рукам.
- Э... ты не против?
Я не был против, потому что на этот раз у меня в рукаве имелся крупный козырь...

Низкорослый владыка, твердыню которого нам пришлось брать организованным штурмом, так и сидел перед неподвижной гранитной плитой, буравя её взглядом. Мы подходили, не таясь, но он даже ухом не повёл... Хотя кое-кому в свите Лилиан, будь они под моим командованием, я бы сказал пару ласковых касательно военно-разведывательной подготовки.
- Татои!
- Влады... – он не закончил, потому что, обернувшись, увидел меня. – Как тебе удалось выйти, чтобы я тебя не заметил?
Это ребёнок. Ребёнок!
- Татои, ты знаешь, кто это? – я вытолкнул вперёд своего спасённого.
- Шитои... – владыка стремительно покраснел.
- Что тебя смущает?
- Шитои, Шитои, - словно вызывая в памяти что-то, связанное с этим именем, зашептала Акаге. – Уж не тот ли...
- Кто?
Это был он. Шитои. Или... Пустой. А также – Белый и Невиновный. При упоминании последнего «перевода» его имени я усмехнулся. Ничего себе «невиновный»! А в камеру посадили, как виноватого!
Шитои стал... Сердцем мира, которым больше никто не захотел быть.
- Отец обещал, что найдёт кого-то, кто сменит меня... Но не пришёл.
...И он остался один. Заперт в пяти стенах. Кричи – не услышат. Плита, перегораживавшая выход из подземелья и служившая для изоляции сердца мира от лишних посетителей, превратила маленького Шитои в вечного узника.
- Держите его! – крикнула Лилиан.
Строй сэйлоров сомкнулся, и Татои нелепо ткнулся носом в грудь одного из воинов.
- Зачем убегаешь?
- Я не убегаю...
- Не верьте ему! Неужели вы не видите, что он врёт?!
- Татои...
- Владыка Татои, - паренёк из последних сил цеплялся за лохмотья своего «благородства».
- Ладно уж... владыка. Владыка ничего не хочет нам рассказать?
- Сменщиком Шитои...
...Должен был быть он. Когда Татои услышал о своём предназначении, то поспешил избавиться от того, кто принёс ему эту дурную весть.
Шитои с честью выдержал удар. Наверное, внутренне он давно к нему готовился. Если сравнивать, то я бы... Ох, что бы я сделал с Татои!
- Не понимаю, - перебила предводительница Метеоров. – Зачем же теперь тебя туда понесло? Совесть проснулась?
Не совесть. Желание. Очень сильное. А посредник в моём лице ему нужен был, чтобы открыть плиту, запечатанную хитрым, мастерским заклинанием – отец Шитои был предельно осторожен в разграничении прав доступа. Татои не стал уточнять, какое именно правило отбора было установлено на гранитной печати, а отметил только, что человек, во власти которого открыть путь, должен обладать необыкновенными качествами. Здесь Лилиан гордо взглянула на меня – мол, вот он, какой замечательный, её избранник. Подождите, девушка, у меня для вас кое-что припасено. Вы ещё поменяете своё мнение обо мне...
- Давайте поднимемся. Он больше не представляет ни для кого угрозы. Так будет справедливо.
- Для того, чтобы было справедливо, нужно открыть камеру, впихнуть туда Татои, а потом снова закрыть! - услышав моё предложение, владыка ощетинился. – Могу это устроить.
- Нет, не надо. Я прошу... Если нужно, я поручусь, что он не сделает ничего плохого! – а у этого мира очень доброе сердце...

Вот и всё. Всё позади.
Хорошо ли, что сердце Первой планеты теперь находится среди обыкновенных жителей? Плохо ли, что его мучитель не понёс должного наказания? Какая разница...
- Воин...
- Да, Шитои.
А он уже не такой бледный, не такой тощий и... больше похож на человека.
За городом – там, где из земли уже не росли небоскрёбы, и куда не добирался свет рекламных огней, - можно было спокойно отдохнуть. Спустя день после своего освобождения Шитои вытащил меня сюда, чтобы поговорить. Сомневаюсь, что он разбирается в местной географии – наверное, ему подсказал Татои... Трудно поверить, но эти двое, кажется, подружились.
- Я хочу отблагодарить тебя. Скажи своё желание!
- Шитои, ты не должен исполнять ничьи желания. Это опасно.
- У тебя есть опасные желания?
- Вроде бы нет...
Любое желание может обернуться бедой, причём ещё до того, как будет исполнено. Мы забываемся, когда стремимся к чему-то. Всё вокруг становится незначительным, ничтожным по сравнению с тем, что мы возводим в идеал. Слепота мечтателя выходит ему боком... и не только ему.
- У меня к тебе не желание, а просьба.
- Ну, говори!
- Мне нужно избавиться вот от этого, - и я высунул клыки. Прятать их тем способом, который мне показала Акаге, было удобно, но... не жить же дальше вампиром! – Я... это... того самого... по чистой случайности!
- Проще не бывает. Тебе нужно выпить крови у человека противоположного пола, то есть у какой-нибудь девушки.
Загвоздка. Я не парень. И я не девушка. То есть чисто логически... а также идеологически и психологически я понимаю, кто я есть, но на уровне физиологии всё усложняется, и вопрос пока открыт. Конечно, попытка не пытка, и никто не воспрещал мне кого-нибудь покусать ради эксперимента...
Я с тяжким вздохом сменил мужской пиджак, рубашку и брюки на сэйлор-фуку, вернувшись в свою женскую форму.
- Потрясающе! – он обошёл вокруг меня, как земляне ходят вокруг новогодней ёлки.
- Если честно, то я не согласен. Ничего потрясающего – сплошное расстройство.
На горизонте появилась Лилиан. Она куда-то спровадила свою мобильную армию и теперь искала меня. Обещание оставалось обещанием, и девица не собиралась просто так от него отступаться.
- Сэйя! Ты обеща-а-а-ал! – теперь о её намерениях известно всей планете.
- Тогда, - Шитои говорил в продолжение затронутой темы, – тебе нужно укусить такого же, как ты сам.
Он не отметил, но я сам сообразил: возможны побочные эффекты вроде ломки. Ничего, переживу. Но сперва надо пережить «пришествие» Лилиан, которое грозило быть пострашнее настоящего конца света.
И я улыбнулся ей самой широкой из своих улыбок. Сказать, что девица рассердилась, - это ничего не сказать. Лилиан впала в ярость. Я улыбнулся ещё шире, элегантно клацнув нижними клыками о верхние. Ярость выросла до максимума и, бурля, хлынула через край.
- Это что такое?! Ты! Ты! Ты!
- Мы идём на свидание?
- С упырём?! Сам иди!
Как непостоянно девичье сердце...
- Лилиан, я бы присоединился к твоему отряду...
- Вампир в моей свите?! Да не бывать этому никогда! Как ты смеешь предлагать такое мне?! Мне – сердцу Второй планеты! Убирайся! – она топнула ногой.
Второе сердце? Лилиан? Чего только не встретишь во Вселенной...
Им всем будет очень трудно. И Уолмеру, которого ждёт совсем иная жизнь; и Акаге, которой придётся его поддерживать; и Татои, который, лишившись былой власти, теперь тоже должен начать с нуля; и Шитои, который умеет только творить добро, ничего не оставляя для себя; и Лилиан...
- Убирайся! – крикнула девушка и куда-то телепортировалась.
- Хорошо сработано, - хихикнул Шитои.
Где-то неподалёку пролегала железная дорога, потому что я отчётливо различил гудок поезда. У них есть поезда и железные дороги?..
- Ну, теперь можно и улетать. Твой метод точно подействует?
- Подействует, - заверил меня мальчик.
- Спасибо.
Как здорово, что я могу... перестать быть вампиром.

***

Свет. Чистота, от которой становится больно. До стона. До крика. До смерти.
Вечно? Хранить верность... Идеал? Иллюзия печального образа... Догадываться? Сводит с ума...
Любить?..

***

Это наказание. Кара. Знаю, знаю. Я сам выбрал себе задание – мне и расхлёбывать. Ненавижу вампиров!
Я летел, вихляясь. Чересчур лёгкая, звенящая голова не думала, прикидываясь чужеродным элементом.
А Шитои был таким умненьким мальчиком, он даже предлагал мне взять кровушки в дальнюю дорогу... Почему «был»? Он и сейчас есть: стоит, небось, на обрыве и машет мне вслед беленьким носовым платочком... Вампирёныш, точно. И Татои действительно лучше с ним дружить.
Голод донимал меня капитально. Все вампиры резко тупеют, когда переходят на голодный паёк? Или я опять впереди Вселенной всей?
Лучи трёх солнц брызнули в глаза, как будто до этого прятались в подпространственном мешке, а теперь их оттуда невежливо вытряхнули.
Я развеселился и даже сделал «мёртвую петлю» над зеленеющим лесом.
- Эй, циркач! Шею себе не сломай, - заботливо обратились ко мне снизу.
Я спустился на дерево и запрыгал по веткам, как заправская белка. На последнем ярусе, когда до земли оставалось каких-нибудь метра три, ветка издала коварное «хрясь!»... Дальше мы летели с ней вдвоём.
Кусты хохотали. Я не подал виду, что это меня задевает, но про себя помянул «прорицателя» незлым тихим словом.
- Ходят тут всякие...
Среди листвы началось шевеление: некто пятился задом, желая скрыться и в то же время не выпустить меня из поля зрения.
- Шиш тебе, - и я тоже полез в самую гущу зелёных насаждений.
После этого ни я, ни тот, кто позволил себе посмеяться надо мной, не могли определить местонахождение друг друга. О да, в эту игру можно играть вдвоём!
Как в паутине. Стараясь не шуршать, я стал перемещаться туда, где ранее слышал своего соперника. Тот тоже не был обделён интеллектом – сидел смирно. В мешанине листьев, веток и бледных зарождающихся ягод разглядеть что-либо было невозможно. У меня музыкальный слух...
Он завозился! Я пополз на шорох. Второй игрок потерял меня – у него нет шансов. Какая лёгкая добыча... Я на секунду подумал о нём, как о еде. О, нет!
Но что я слышу... Он приближается! Двигаясь наугад, он из двух равновероятных направлений выбрал то, которое приведёт его ко мне. Не хочет вылезать из кустов – прежде думает отползти подальше, чтобы я не догнал. При постоянной скорости он будет рядом через...
- А-а-а-а-а!!!
- И ты здравствуй, Ятэн.
Мы оба поднялись с карачек, оставляя кусты в весьма ощипанном состоянии.
Мой младший брат... Обветренное лицо, исцарапанные руки... И силёнок прибавилось: под рубашкой мускулы, а не кожа и кости. С девочкой его больше не спутаешь.
Клыки просились наружу. В пустом желудке происходил невообразимо неприятный процесс. У Ятэна, наверное, вкусная кровь...
Я наклонился к его шее... Дёргающаяся синяя жилка. Синяя... на бледной, незагорелой коже... Ятэн простит.
Сквозняком по всем энергетическим точкам тела... Ещё глоток – и познаю скрытую космическую истину, сложу мозаику, открою у себя на лбу третий глаз и получу весь мир в подарок на День рождения. Удовольствие, сравнимое разве что...
Она! Её образ... перед глазами... Силуэт... отдаляется, отдаляется... Пробуждение!
- Я знал, что ты – изврат, Сэйя, но чтобы настолько...
Всё прекратится. Я приду в себя. Вернусь. И, может быть, тогда и она тоже вернётся. Потому что я... скучаю...
Первая волна боли пришла внезапно, но почти сразу отпустила. Вторая накатывала медленно: росла, росла, пока я не начал задыхаться.
- Что с тобой?
Ходить кругами. По своим и её следам. Стирать то, что было, и рисовать поверх что-то новое... Или отдавать другим... Пусть смеются. Пусть называют, как угодно. Пусть...
Я скулил. Постыдно, недостойно. Но честно.
- Перетрудился, что ли?
Кажется, я несколько раз перевоплотился – из парня в девушку и обратно. Почему я особенный? Из меня даже вампир получился ущербный!
Не такой, как все. Ни на кого не похожий. Нестандартный. Нестабильный. Противоречивый. Переменчивый. Многоликий. Сложный.
Иероглиф имени – сжимающийся на лбу обруч. Браслет... Браслеты. Сдерживание многозначности одноимённостью.
Ятэн гладил меня по волосам... Моя голова лежала у него на коленях, и он ладонями снимал боль. Морщился, когда от моего хвоста отскакивали наэлектризованные искорки, но продолжал касаться...
- Домой... хочу... – с усилием прошептал я.
- Галаксия подождёт.
- Нет, домой. В Мерлин.
Первое осознанное желание. Вот только исполнить его некому. Значит, перехочется.
- Эк замахнулся!.. Работы – непочатый край.
Я не должен. Но у меня есть долг. Если взялся за дело – доводи его до конца. Будь мужчиной.
Боль убрала свои когти – я начал чувствовать руки, ноги и затёкшую шею, а не тупо ноющую бесформенную массу. Клыков тоже не стало – я непроизвольно прощупал обе челюсти.
- Попал ты, брат...
Я опомнился:
- Забудь о том, что видел, Ятэн.
Он оттянул ворот водолазки:
- И об этом тоже?
- Извини.
- Ну, я никому не скажу, если... – он поднёс губы к моему уху – стало щекотно от тёплого дыхания.
- Что?! Ты понимаешь хотя бы, чего требуешь?!
- Тогда не обессудь... – наглый зеленоглазый кот. Довольный, словно до отвала наелся сметаны. – Тайки будет очень полезно узнать, что ты...
- Ладно! Я всё сделаю.

Он выбрал самую дурацкую песню из фольклора Империи Звёздного Света. В песне повествовалось о подвыпившем горожанине, по ошибке забредшем в императорский дворец и убеждавшем охрану, что он тут живёт. Горожанин в каждом куплете удивлялся богатым диковинам, но обязательно определял недостачу какой-нибудь житейской мелочи. Заканчивался сюжет тем, что несчастного выкидывали за ворота, поскольку тот обнаглел до такой степени, что предъявил супружеские права на наследную принцессу...
Этот «шедевр» мне пришлось горланить всю дорогу до гостиницы – под конец я уже охрип, но Целитель был неумолим:
- Делай, как условились, а не то...
Я заговаривался и путал слова. Немудрено: на семнадцатом-то повторе!
Пение было слышно издалека, поэтому, когда мы вошли во внутренний двор, то увидели там всех постояльцев, собиравшихся воздать мне полагающиеся за концерт почести.
- Ятэн, можно я хотя бы песню поменяю – от этой уже тошнит!
Ни в какую. Но спасение не замедлило явиться. Вместе с Галаксией.
- Сам сочинил? – хмуро поинтересовалась она.
- Вы что!
- Уже хорошо.
Правильно, за такие тексты головы авторам рубить надо без разговоров. А тут – народное творчество... И виноватых не найти – отыграться только на исполнителях и можно.
Я всех перебудоражил...
- Целитель, ты слишком жесток.
Галаксия принюхалась и вдруг... Вздрогнули руки – сверкнула золотом узорная вышивка на шёлковых рукавах. Солнечный луч прыгнул мне в глаза, отразился от переносицы...
- Идём. Быстрее, - отрывисто бросила Королева.
Постояльцы не успевали освободить нам дорогу... Я шёл за госпожой, как привязанный, безвольно передвигая ноги.
Неровная земля – сплошь бугры, ямы, колдобины... А кому придёт в голову об этом позаботиться? Всё равно скоро все покинут это место – так зачем упыхиваться...
Посмотрел вверх – гостиница показалась обыкновенным сараем. С балконами. Верандами. И крыша вроде без прорех. Но – сарай. Хлев класса люкс.
- Скорее же.
Кабинет госпожи... Постойте! Откуда здесь взялось... озеро?! Над водой клубился пар... Значит, на дне – горячий ключ.
- Раздевайся и полезай, - на секунду я остолбенел, а потом, колеблясь, потянулся к пуговицам рубашки. – Да не смотрю я на тебя, - Галаксия отвернулась.
В голове тучей роились незаданные вопросы.
- Госпо...
- Быстрее. От тебя воняет смертью. Не знаю, чем ты занимался всё это время... и знать не хочу! Но гости могут почувствовать. Некоторые из них в прошлом охотились на... нечисть.
Портьеры... Три пейзажа в массивных рамах... Наглухо закрытое окно... Люстра... А в центре – источник.
Нырнул. Нераспущенный хвост прилип к спине мокрой плетью. Вода былаледяная.
- Холодно?
- Так надо?
- Терпи.
Стало больно. Озеро зашипело, испаряя тепло моего тела – те крохи, что ещё оставались внутри как неприкосновенный запас. Чернота побежала по водной глади, как татуировка; зазмеилась, начала скручиваться в кольца, спирали, восьмёрки; вычерчивала зигзаги – колючие, кусачие, злые...
- Распрямись – пусть выйдет без остатка.
Я заставил себя вытянуть руки и ноги, не сжиматься в комок.
Пар по-прежнему нависал над водой – тоже холодный, неприятный.
Чернота схватилась льдом и застыла: белая корка повторяла извивы, пересечения линий...
- Ваше Величество! – в дверь забарабанили. Лёд пошёл трещинами.
- Тайки, - губы занемели, и даже язык, похоже, отмёрз. – Не нужно ему видеть... меня сейчас.
- Всё уже закончилось.
- Что с Сэйей? Он... О... – слова у моего старшего брата закончились, едва он меня увидел. – Ч...Ч... Чем помочь?
- Ты поможешь, если принесёшь ему полотенце и что-нибудь тёплое выпить.

Кружка с чаем была не очень горячей – по уверению Тайки, - но я обжёг пальцы и выронил её. Вторую попытку выдержал с честью, начиная возвращаться к нормальной чувствительности. Привкус коньяка... Крепко.
- Чего вы на меня так смотрите?
Галаксия, Тайки, Ятэн, Вита, Курт и ещё трое неизвестных мне сэйлоров сидели полукругом и с состраданием вздыхали, когда меня начинал колотить озноб. Я отхлёбывал из кружки – дрожь прекращалась, но лишь временно.
Холод уходил, истирался, утекал изнутри, оседая мелкими капельками влаги на коже. Кристальная чистота сознания была крайне непривычна: отсутствие нагромождения фантасмагорий пугало... Стерильно. Проведёшь пальцем – заскрипит. А в остальном – ничего, жить можно.
- Сиди! – приказала Галаксия, как только я вознамерился подняться. – Оставьте нас, пожалуйста.
Тайки и Ятэн несколько раз оглянулись, прежде чем выйти. Прочие свидетели отнеслись к вопросу более хладнокровно.
- Ну и напугал же ты меня, Сэйя. Столько черноты.
Я и сам перепугался...
- Это не моя истинная сущность... Ведь правда? Ответьте.
- Ты всю жизнь будешь вести один и тот же бой. Догадываешься, с кем? – я догадывался. – Победа будет за тобой, чем бы не обернулась эта битва, но я болею за твою светлую половину.
Я молча принялся сушить волосы полотенцем.

К базе незаметно подкралась осень: пожелтел, побагровел и поредел волшебный лес, пожухла трава; пустые колосья в сэйлор-поле глухо позвякивали, сталкиваясь друг с другом; лучи трёх непоседливых солнц стали менее яркими и совсем не грели, лениво скользя по неровной строчке единственной в этом мире дороги.
Дорога эта вела от гостиницы к лесу через поле. У деревьев она рассыпалась на несколько еле различимых узких тропинок и пропадала.
Простой и загадочный – словно дырка от бублика, - почти обжитой мир, уже обыденный... По принуждению живой, искусственно населённый... нами. Позволено ли будет мне однажды вернуться сюда?
...Марафон стартовал с вечера следующих суток. Золотая Королева как будто решила перевыполнить план: мы с братьями метались, как оглашенные, не располагая ни единой свободной минутой. Доходило до того, что мы порой не узнавали друг друга в лицо. Не хотелось ни есть, ни пить, ни обсуждать что-либо. Хотелось одного: спать. Не знаю, какими резервами были живы Творец и Целитель, но лично мне под конец гонки подумалось, что даже если я поснимаю с себя все ремни, ни грамма энергии уже не вытечет.
По прибытии на базу, то есть по завершении последнего рейса я блаженно вытянулся на земле лицом вниз и долго-долго не мог заставить себя пошевелиться. Глаза слипались – хоть спички вставляй. Дав себе честное слово воина, что подремлю всего пять минут, я поддался уговорам усталости...
... Когда я проснулся – а случилось это не через пять минут, а намного позже, - то увидел, что рядом мирно дрыхнут двое других Метеоров. Я перевернулся с живота на спину, подложил руки под голову и внимательно осмотрел звёздное небо, которое совсем недавно мерил... шагами? телепортами?
Хоть звёзды и не являются для меня чем-то недостижимым, познать их метафизическую природу мне не удаётся. Звезда есть у каждого... И ладно бы только это! Но и у каждой звезды есть кто-то... Кто-то, кто собой поддерживает само её существование. Это может быть человек или какое-либо другое живое создание. Истинная любовь? Гармония личностных частот? Предопределённость свыше или нечаянность связи?.. Нельзя формализовать – от этого теряется смысл...
- Сердце звезды...
- Чего ты там бормочешь? – пробудился Ятэн.
- Ятэн, а кто или что является сердцем Кинмоку?
- Сердцем?
- Ты наверняка встречал их. Сэйлоры, когда восстанавливают свои миры, взывают как раз к... Видел?
- У тебя стресс, и ты бредишь, - во мраке зелень его радужек размывалась, превращаясь в неопределённый грязно-серый оттенок. Это значило, что у Целителя упадок сил: глаза у него обычно немножко блестят. Фары. Ближний свет.
- Стало быть, не видел, - потянулся Тайки. – Я, кстати, тоже. – Он сказал это таким тоном, что перефразировать можно было так: «Я этого не видел, и, следовательно, это не существует...»
Холодало. Лежать на голой земле – удовольствие ниже среднего. Приглашать нас в гостиницу никто не торопился... Может, сэйлоры уже закончились? Все окна были одинаково темны, и лишь в покоях Галаксии на верхнем этаже горела лампа... Нет, не лампа. Камин... Хочу туда!
Порыв ветра подтолкнул меня в спину, когда я соизволил встать... Испуганно затормозил, по-собачьи подышал в лицо, в качестве извинения меняя направление, и улетел дальше – вперёд и вверх, куда-то под крышу... Наверное, в поисках укромного тёплого уголка, где можно спокойно переждать ночь.
- ...Госпожа, позвольте войти? – я приоткрыл дверь на полпальца.
Галаксия отозвалась не сразу. Она сидела в кресле возле огня, задумавшись и совсем отключившись от действительности. – Госпожа!..
Она рассеянно поправила волосы и вместо приветствия сказала:
- Хотите чаю?
- А как насчёт чего-нибудь посущественнее?
Я щедро отвесил брюзге Целителю братский подзатыльник.

Чашки из фарфора – такого тонкого, что сквозь его белизну просвечивала налитая внутрь заварка, - оказались не в меру хрупкими для моих загрубевших рук: не рассчитав, я отломил ручку у своей.
- Извините...
- Ничего, - Королева повела рукой, и чашка исчезла. На её месте появилась другая – к этой я отнёсся с куда большей осторожностью. – Вы хорошо поработали.
- Причём за бесплатно, - тихо напомнил Ятэн. Язык без костей. Тайки услышал мой мысленный призыв и подёргал Целителя за хвост.
- Это, несомненно, пошло нам на пользу, Ваше Величество, - дипломатический талант моего старшего брата всегда очень кстати.
- А знаете... на одной планете... я видел малиновое небо, - сказал Тайки, с ленивой грацией движений размешивая сахар в своей чашке.
Манеры нашего аристократа ничуть не пострадали от напряжённого рабочего графика: ложечка ни разу не звякнула.
- А я видел, как люди строят себе дома из снега...
- А я – как танцуют с огнём.
- А я...
Чай был забыт. Мы вспоминали – может, и приукрашивая действительность, - и разговор не прекращался до самого утра. Мы не заметили даже, как взошло первое солнце. Камин давно прогорел – внутри аккуратной горкой лежала остывшая зола. Пробиваясь сквозь стены, в кабинет доносился звон будильника, заведенного, да так и оставленного кем-то из постояльцев.
- Госпожа, а что дальше? Куда Вы направитесь?
- Всё будет зависеть... от одного человека.
- От какого? – спросили мы хором и хором же смутились собственному нахальству, больше смахивающему на обычное женское любопытство.
- Вы трое и впрямь самое изумительное, невозможное и оттого удачное сочетание двух жизненных начал!
Будильник звенел, звенел – и вдруг отключился. А через несколько мгновений раздался громкий крик: «Почему опять нет горячей воды?!». Тайки долго думал, прежде чем отважиться:
- Ваше Величество, в гостинице кто-то есть?
Лицо Королевы вмиг сделалось усталым:
- Витария Лейла...
- ...и её ручной вампир, - закончил за неё я.
- Если не выгнать – они тут на всю жизнь поселятся. Но этого нельзя допустить: Келлар уже в полусне.
- Чур не я, чур не я, - полушёпотом читал свою мантру Ятэн.
Тайки кочергой шевелил золу в очаге: лететь куда-либо ему также было уже невмоготу.
Опять прозвучала жалоба на отсутствие возможности принять ванну.
- Каждое утро так, - объяснила Галаксия. – Крики, недовольство... Но о том, чтобы покинуть постоялый двор – ни слова. Пока она и Курт не съедут, я тоже не смогу освободиться.
- Ладно, - решительно произнёс я, - пусть это будет моей задачей.

- Учитель... Учитель, Вы здесь?
Отец Ятэна тоже никуда не улетал ни с одним из нас. Я впервые подумал о том, что настоящий дом мистера Кенли, может статься, вовсе и не Кинмоку...
Он сидел у открытого окна, и устроенный мною сквозняк трепал его волосы. Целитель-старший не шелохнулся, даже когда на пол со стола полетели какие-то бумаги.
- Учитель, я не помешал Вам?
Я поймал один из листков. Набросок. Эскиз женского лица, в котором я с лёгкостью угадал черты госпожи Галаксии. Впрочем, может быть, это случайное сходство...
- Подойди сюда. Смотри.
За окном всё было, как обычно. Только вдали – там, где раскинулся лес, почему-то колыхались кроны деревьев. Не от ветра, потому что как раз наступило затишье.
- Что это?
- Смотри!
Кроны сжимались и чернели, как сжимается и чернеет подожжённый лист бумаги; сгибались, проваливались и уже не появлялись. Их становилось всё меньше.
- Учитель, это...
- Мир рушится.
Мир рушится. Привкус гнили от одних только слов. Мир рушится. Война? Мир рушится. Конец? Мир рушится. Почему?
- Нужно уходить. Всем.
Всем – и нам, и Галаксии, и последним из гостей. Дотянули время...
- Значит, ждать больше некого, - он закрыл деревянную раму, и носившиеся по комнате листы улеглись на пол. – Никто не придёт, хоть многие и достойны. Сэйя... мне очень жаль. Правда. Я бы хотел повстречаться с ними снова. Но... вы очень на них похожи. На нас, - поправился он.
Губы помимо моей воли сложились в усмешку. Я похож на своего отца? Закономерно. Сила, полученная от него, не могла сделать из меня какого-то другого человека. Есть то, что есть.
Мистер Кенли бережно собрал свои эскизы в аккуратную стопку. Галаксия, Галаксия, Галаксия. Ничего и никого кроме неё... Земля под фундаментом здания несильно толкнулась. Стало не до лирики.
Когда мы, попутно захватив с собой Виту, Курта, а также «обслуживающий персонал» в составе двоих Метеоров, покинули гостиницу, то первым, что мы увидели, был большой круг перемещения. В центре, на пересечении двадцати мерцающих фиолетовым цветом магических линий застыла в ожидании Королева. Лёгкое шёлковое платье трепетало, как флаг; воздушные вихри, поднятые по вине насильственного скрещения астральных линий, путали волосы и, сталкиваясь друг с другом, создавали печальную мелодию.

Келлар было не узнать. Мягко скажем... Ни следа обширнейшего землетрясения, которое было устроено здесь в прошлый раз. Двойник Кинмоку в системе Баркуса был теперь на одно лицо с настоящей столицей моей Родины: свежий, зелёный, обновлённо-сочный.
- Так воскрешение удалось? – Вита, она же сэйлор-воин из династии Кошек, достала свой талисман, держала его перед собой и не могла решить: перевоплощаться ей или не стоит. Курт накрыл её дрожащую ладонь своей и покачал головой.
- Уже всё.
Мы совершили посадку посреди долины. То тут, то там торчали синие, жёлтые и розовые цветочки. Цветочки, а не цветы, потому что головки у них были крохотные – не больше трёх сантиметров в диаметре. Долину со всех сторон окружали высокие горы – выбеленные снегом пики были настолько длинны, что утыкались в облака. В горной цепи светлел разрыв, но сквозь этот узкий проход ничего не было видно, кроме тумана, как будто в мире и существовала одна лишь эта долина.
- Вита, тут всё в порядке, - сказала Галаксия. – Мы можем с чистой совестью предоставить тебя твоей судьбе. Сэйя, мы забираем Курта и отправляемся...
- Прошу Вас! – Курт бухнулся на колени. – Оставьте меня с ней!
За горной «стеной» гулко ударили в колокол. Этот мир ко всему прочему ещё и обитаемый... Внутри что-то до хруста сжалось, и браслеты, потеплев, стиснули мои руки и шею. Я спешно избавился от личины Воина и вздохнул свободнее.
- Даже люди сюда уже возвратились. Не о чем переживать...
- Милая, ты перебарщиваешь, - Ятэн-старший с невыразимой нежностью коснулся края одежды Золотой Королевы.
Я ожидал такого финала, но до конца всё равно не был к нему готов, так что о реакции всех прочих персонажей этого спектакля можно не рассказывать.
- Отец...
Курт на коленках переполз поближе к мистеру Кенли, надеясь на дальнейшую поддержку и понимание.
- Отец, как ты можешь... Она же... – у Ятэна-младшего был раскисший вид. В жизни, конечно, всякое случается... – Завоевала... полгалактики... – он вопросительно посмотрел на Золотую Королеву, словно прося подтверждения. Целитель не сказал, но это подразумевалось: «Она завоевала и стёрла в пыль нас».
Человеку многое можно простить. Многое можно понять. На многое можно просто закрыть глаза... Если полюбить этого человека.
Белое пятно мелькнуло на фоне тускло-серой шторы гор и пропало. Мелькнуло снова... пропало. Оно передвигалось слишком быстро для того, чтобы его можно было зацепить взглядом и рассмотреть как следует, определить, что же это такое.
Вот оно появилось рядом с проходом в горах, постояло, как будто переминаясь с ноги на ногу, и вдруг скакнуло внутрь.
- Ты куда? – окликнул меня Тайки.
Но я сломя голову бежал вслед за неизвестным существом. Как маленький, покинув группу своих спутников, не зная ничего о здешнем мироустройстве и совсем не думая о последствиях. Оно металось далеко впереди, дразня своей недосягаемостью и вызывая во мне уже чисто спортивный интерес.
Горы над головой смыкались в навесной потолок, под ноги подворачивались камни – через одни я благополучно перепрыгивал, через другие спотыкался, третьи кололи мне подошвы...
Никто не последовал за мной. Некоторое время я слышал голоса своих попутчиков, но вскоре и они смолкли. Когда я рискнул оглянуться через плечо, то не увидел ничего, кроме подрагивающего на холодном ветру туманного марева. Впереди же забрезжили очертания чего-то тёмного, и на фоне этой темноты плясала моя цель.
- Постой!..
Вот и горы остались позади. Тёмным оказался хвойный лес – ёлки, ёлки... Одни ёлки! Кое-где стройными мачтами торчали сосны, свысока поглядывая на своих низкорослых соседей.
Оно остановилось и, вроде бы, дожидалось, пока я его догоню. Я перешёл с бега на спокойный шаг. Поднявшееся солнце слепило, и всё расплывалось перед глазами – я продолжал путь почти наощупь.
- Здравствуй, Воин!
Я оступился, всё-таки полетел на землю и упал на согнутые в локтях руки. В ладонь остервенело впилась пустая сосновая шишка... Я со злостью отбросил её в сторону – шишка покатилась, подскакивая, - и, прежде чем подняться на ноги, посмотрел вверх.
- Оданго?!

...- О чём ты думаешь?
- Ни о чём.
Улыбка.
- Так не бывает. Ты мечтаешь?
- Наверное... нет.
- Ты не любишь мечтать? Неужели ты никогда не мечтал? Ну! Даже никогда не пытался представить, например, на что похожи облака?.. Нет? А я любила этим заниматься в детстве.
Улыбка.
- Нет, облака не так интересны. Интереснее слушать ветер... Когда бежишь... И кажется, что время останавливается, когда ты протаскиваешь пространство у себя под ногами...
- А когда я была маленькой, мы часто ездили к родственникам за город... Я любила залезать на старую черёмуху во дворе и прямо с веток есть ягоды...
- Терпкие.
- Мне нравилось. А с ветром... Я хотела бы так пробежаться...
Взгляд. Током по коже.
- Мы с местными ребятами и на рыбалку ходили, и на лошадях катались, и старые дома обследовали...
Улыбка.
- Тёплые у тебя воспоминания, мысли...
Смущение.
- Только потом родственники переехали... Теперь там никто не живёт. Лишь запах травяной остался...
Прикосновение.
- Ты сама тёплая.
- Это воспоминания. Они греют... У тебя тоже такие есть. У всех есть то, что их согревает.
- Знаю.
- Просто я хотела поделиться. Я люблю мечтать и вспоминать. От этого настроение поднимается... А у тебя?
- Когда как... Чаще всего становится легче. Потому что я вспоминаю хорошее.
«Потому что я вспоминаю тебя».
Неловкость.
- Знаешь, есть такой простой метод: под хорошую музыку с закрытыми глазами помечтать. Это очень помогает расслабиться. Я раньше любила представлять много мистического... Крылья, небо...
- Знаю.
«Я чувствую тебя. То, что ты думаешь, настолько светлое, уютное... мягкое. Огромное...»
- Глупый вопрос... Ты во сне летаешь?
- Странный ответ... Во сне я не летаю никогда. Полёты сводятся к... какой-то странной гравитации... Когда можно виртуозно управлять своим телом... Но не туда, не вверх, а всё равно... на землю.
Беспокойство.
- Неправда. Когда ты в мечте, даже земля - не край, и она вовсе не страшна... с какой бы высоты ты к ней ни мчался.
- Мне не страшно. Не страшно даже тогда, когда земля ни с того ни с сего вдруг встаёт вертикально, опрокидывается, как плохо закреплённая столешница. Знаю, что не убьюсь. Никто не подхватит, но всё равно не убьюсь... Всем назло... или наоборот - на радость кому-то... Я не хочу в небо. Мне там довольно скучно. Наверное, гораздо занимательнее смотреть туда снизу, с земли, и лишь строить предположения о том, что же скрывается там... выше облаков...
- Я представила... Не смейся, ладно? Что ты вглядываешься в небо за облаками... А я из вышины протягиваю тебе руку...
Горькая улыбка. Терпкая, как ягоды черёмухи.
- Да может, так оно и есть... Или будет... Или уже когда-то было...
Серьёзно, как никогда прежде.
- Я теперь вовсе не хочу тебя терять.
- Я и не ухожу. Пока.
- В этом и проблема. Дальше настоящего мы обещать не можем... Но я счастлива, что ты сейчас со мной мечтаешь.
Невыносимо близко. Общий вздох. Один на двоих.
- Нельзя.
Нельзя, нельзя, нельзя. Что же тогда можно?
«Она для тебя «Её Высочество», заруби себе на носу!..»
- Прошу прощения... Ваше Высочество.
Обида.
- Ты...
- Это целиком и полностью моя вина... Прошу простить мне мою дерзость. Такого более не повторится.
Лёд. Дистанция. Как обычно.
«Моя любимая» - только для меня, на самом дне души, где никто не увидит. А внешне... вот так. Большая, сказочная удача, что я служу другой принцессе... Идти на разрыв каждый день, каждый час, каждую минуту пребывания рядом с Оданго... Короткий поводок, на котором она держит меня, – не подпуская к себе, но и не прогоняя... Или это всего лишь моё больное воображение? Мнительность?
- Как Вы очутились здесь?
- Ты переигрываешь.
- Ничуть. Вас будут искать...
Говорить прямо противоположное тому, что хочется сказать. Делать – то, что предписывает совершать честь. Любить – издалека... Сколько ещё раз мне придётся в этом убеждаться? Почему я не учусь на своих ошибках?!
Улыбка.
- Ты и правда такой, как о тебе рассказывают... Пришло время сбросить маску.
Лицо размазалось, потекло, как будто нарисованное невесомой акварелью. Я безрассудно попался в чью-то ловушку.
- Ты – не она!
- Не перевоплощайся, - с тревогой воскликнуло Оно, - твоя энергия собьёт мой переход!
В Его намерения не входило отбирать у меня жизнь – это я разгадал сразу. Оно не было монстром... Хотя... вдруг страшному чудищу от скуки вздумалось поиграть со своей добычей?
Лёгкая светлая грива вырвалась из серого кокона, в который при превращении свернулось человеческое тело; пружинистые кудряшки запрыгали по белой коже, с которой клочьями слезала внешняя шероховатая оболочка. Распрямились четыре стройных ноги, заканчивающихся копытами...
Вовсе не человек.
- Конь?
- Я – не конь! – возмутилось Оно. – Я – хранитель этого мира.
Действительно, я нигде раньше не встречал таких коней: из середины лба у него торчал острый прямой рог, похожий на сильно вытянутую морскую раковину.
- Ты на самом деле так выглядишь?
- В моём облике есть нечто, что смущает тебя?
- Нет... Как тебя называть?
- Келлар. Ты же знаешь, - удивлённо изрёк хранитель.
И откуда мне было это знать заранее? Не телепат всё же...
- Зачем ты обманул меня?
Он встряхнул гривой.
- Я не обманывал. Мне просто было интересно. О тебе по Вселенной ходит столько слухов, зачастую неправдоподобных, что я не мог удержаться от небольшой проверки.
- И как?
- Что?
- Неправдоподобность была опровергнута?
- Наоборот, - читать эмоции по этой морде совершенно невозможно!
Так значит, обо мне распространяют всякие небылицы. Это можно объяснить тем, что все хранители планет поддерживают связь друг с другом. Объяснению не поддаётся один основной момент: Оданго. Откуда им известно про неё?!
- Пойдём, - зашуршали прошлогодние иголки – «конь» направлялся в лес. – Я должен показать тебе кое-что.
Мы долго петляли между ёлок, забрели в какой-то бурелом, потом пересекли полноводный ручей и в итоге добрались до спрятанного в самой глубине леса озера – подошли к нему со стороны обрывистого берега и остановились на самом краю.
- И ты туда же? – мрачно усмехнулся я, вспоминая своё не столь давнее купание в кабинете Галаксии.
Над водой не было тумана, зато со дна всплывали пузыри воздуха и с чмокающим звуком лопались, достигая поверхности.
- Туда же? – он прижмурился, изображая улыбку – коварную, как я сообразил в дальнейшем. – Тогда ты в курсе, что от тебя требуется. Можешь считать это платой за то, что помог девочке-сэйлору пробудить меня, - и белый рогач заботливо пнул меня копытом.
То ли он воспользовался магией, то ли всему причиной моя невнимательность...
- Рог обломаю! – яростно закричал я, как только вынырнул. На поверку озеро оказалось глубоким, вода – горячей, а руки и ноги – чугунными.
Как в ванной... Я поплыл к противоположному берегу – тот был пологий, и на нём вполне можно было организовать пляж. Рубашка и брюки прилипли к телу – выйдя из воды, я сразу избавился от них, хорошенько отжал и развесил на оказавшейся поблизости старой коряге – сушиться.
Хранитель обскакал вокруг озера и как ни в чём не бывало предстал передо мной.
- Не приближайся, рогатый, - он приподнял одно копыто, будто бы раздумывая, куда наступить, и с безопасного расстояния рассматривал меня хитрыми, бесстыжими глазами. – Совести у тебя нет. Зачем ты это сделал?
- А разве не за этим ты ко мне пришёл? – кажется, его постигло лёгкое замешательство.
Не люблю существ, наделённых тайными знаниями: они берут на себя ответственность решать всё и за всех, а потом, не предупредив никого ни о чём, быстренько с себя эту ответственность снимают.
- За чем?
- За очищением. Мне показалось...
- «Показалось» ему!..
- Но на тебе же есть... то есть были... следы чего-то чёрного!
- Не ищи себе оправданий! – отрезал я, хотя сердце ёкнуло. Купание в ледяной бане Золотой Королевы не очистило меня полностью. Я знал об этом, но когда о моей черноте упомянул кто-то посторонний...
Рубашка, распяленная на обломанных ветвях поваленного дерева, выглядела жёваной – я представил, как буду её надевать... На штанах последствия отжимания были менее заметны.
- Тебя никто не просил... – вместо агрессии наружу лезла неуместная и необъяснимая жалость к самому себе.
Чтобы скрыть это, я нагнулся за попавшимся на глаза камнем, размахнулся и запустил его в озеро – насчитал пять шлепков по водной скатерти, после чего камень утоп.
Рогатый конь заржал. Я взбеленился: ничего смешного! Но хранитель и не смеялся. А возмутившие меня звуки возвещали о том, что он меняет свою физическую форму.
- У тебя это так запросто получается, - не смог промолчать я.
Конь превратился в юношу, на вид – моего ровесника. Полосатая футболка навыпуск; линялые, разорванные на коленках штаны неопределённого оттенка; кепка со сдвинутым на левое ухо козырьком. В правом ухе – серьга-кольцо.
Из-под кепки торчали чёрные непослушные, жёсткие лохмы. На шее – в тени, отбрасываемой козырьком, я различил изящную татуировку: дракон, каким его изображали на древних гравюрах в Японии. Заметив моё внимание, любитель боди-арта поспешил объяснить:
- Нашёл в твоей памяти – понравилось. Вот и... – он почесал дракону чешуйчатый хвост. – Честное слово, я нечаянно.
- Ты умеешь читать мысли?
- Мысли – нет. Только память. То, что записано. Не все мысли могут быть записаны, знаешь ли, - и то хорошо. – У тебя яркие воспоминания. И их очень много. Разных. Прости... Я прочитал больше, чем следовало.
Босые ноги. Выбранному им образу более соответствовали бы, например, кроссовки...
- Ерунда.
И вовсе не ерунда. В моей голове покопался какой-то... конь!
- А вообще я, как и те, кого ты встречал до меня, занимаюсь исполнением желаний. Правда, ты – особый случай... Но... Интересуешься?
Везде одно и то же.
- Мои желания не под силу исполнить никому.
Я мысленно вернулся назад, последовательно вспомнив всё: мир пустынь, в котором Рон и Дэн впервые посоветовали мне обратиться к сердцу планеты; мир Катарины, где, как я подозреваю, мне повезло встретить сразу двух хранителей; Университет Высшей Магии Космоса... там я элементарно не успел ничего загадать... Шитои – изолированное от внешнего мира сердце планеты вампиров, а также его заместителя – Татои... И Лилиан, рядом с которой любые желания моментально забывались и просто хотелось как можно скорее избавиться от её навязчивого общества. Было много других, но самыми значительными вехами истории странствий Блудного Метеора Коу Сэйи стали именно эти. И никто не осуществил мою мечту...
- Возможно, ты не заметил этого, но твои желания были исполнены.
- Мне лучше знать – тебе так не кажется?
- Ну, смотри, - он уселся на скрещенные ноги и предложил мне сделать то же самое. Я посмотрел на ковёр из шишек, иголок, ползающих муравьёв... и остался стоять. – Что ты просил у Камариса – этой коварной очковой кобры? – интересно, это просто речевой оборот или нечто, приближенное к реальности?
- Не помню.
- Врёшь. Ты просил власти над Вселенной.
- Неверно! – я сглупил и попался на слове.
- А говоришь, что не помнишь, - он «развязался» и поскрёб пальцами одной ноги ступню другой, стряхивая прилипшие крупинки лесной земли вместе с муравьями. «Завязался» обратно и продолжил. – Естественно, в своих стремлениях ты был более прозаичен... можно даже сказать, эгоистичен – ты просил, чтобы судьба однажды... когда-нибудь... предоставила тебе шанс встретиться с твоей любимой. Так было?
- Ну... так. И что?
Всегда трудно сосредоточиться на чём-то одном, когда тебя просят рассказать о том, чего желаешь. Но на Камарисе мне это удалось. Теперь вопрос: сбудется ли?
- Ничего, - он оторвал травинку и начал крутить её между пальцами – верхний острый конец трепыхался, наклоняясь то вправо, то влево. – На планете Ламир ты потратил своё желание на другого сэйлор-воина – подарил ему новый талисман.
Промёрзший Ламир... Родина Катарины.
Хранитель Келлар подставил травинку проползавшей мимо по своим делам божьей коровке – насекомое тут же взобралось по ней, переползло к нему на руку и устремилось выше. Добравшись до рукава футболки, выпустило из-под верхних плотных пятнистых крыльев другие – мягкие, полупрозрачные, словно клочки тонкой дорогой ткани. Медленно, с достоинством поднялось в воздух, сделало вокруг нас круг почёта и, тонко жужжа, полетело на другую сторону озера.
- Разве я поступил неправильно?
- Правильно. Продолжим? Университет... чего-то там... В просторечье – Сэйлор-Академия. В этом заведении состояло на обучении много ключевых фигур, да и преподавательский состав тоже оказывал влияние... Сокровищница тех, кто мог претворить в жизнь твои устремления.
- Я не успел...
Он перебил меня и следующей тирадой сразил наповал:
- ...Там ты загадал сразу два желания. И второе пересилило первое. Возможно, так произошло потому, что первое почти дублировало то, чего ты просил у Камариса. Но просил ты уже намного нахальнее! Вспомнил?
Этот разговор становился похож на перечисление моих смертных грехов. На обвинение. На защиту, попытку отмахнуться от того... что действительно было.
Даже если научиться следить за словами, чтобы не просочилось ничего лишнего... Даже если профессионально притворяться... Истина всплывёт. Потому что нельзя осознанно управлять собственными мыслями. Думается всегда о том... о чём думается. И не думается, соответственно, тоже...
Я просил... нет, вынуждал Эйса оказать мне услугу и выкрасть Оданго. Всё рассыпалось в пыль, рассеялось по чужому миру...
- Но ты можешь радоваться. Твоё второе желание исполняется прямо сейчас.
- Это какое? – осторожно спросил я, боясь ненароком показаться склеротиком.
- Вернуться.
Что верно, то верно. По всему видно, что текущий рейс – последний. Не поспоришь.
- И всё это записано у меня в памяти?! Даже я сам вспомнить не могу, а ты откуда-то выуживаешь сведения!
- Ты в чём-то меня подозреваешь? – он указательным пальцем прикоснулся к драконьей голове у себя на шее – пасть раскрылась, показались ровные треугольные зубы. – При-коль-но, - словечки он тоже, наверное, из моей головы добывал.
«В чём я тебя только не подозреваю...»
- Ну а дома у вампиров?
- У каких вампиров? – и дракон, и Келлар одинаково поглядели на меня. При этом у первого обнаружились широко распахнутые карие глаза, обрамлённые густыми ресницами... насколько у создателя хватило фантазии. – А, у этих... – дракон успокоенно повернул голову и застыл в исходном положении. – Так разве же это вампиры? Далёкие родственники настоящих. Весьма и весьма...
- Весьма и весьма настоящих?
- Весьма и весьма далёкие!
- Так что там с ними?
- Это у тебя спрашивать надо, - хранитель вытянулся во весь рост на ковре из хвои, предоставив мне почётную обязанность вспоминать. Я усердно наморщил лоб, демонстрируя якобы активно протекающий мыслительный процесс. – Хорошо, я сам скажу. Ты спрашивал Шитои о способе избавления от приобретённого тобой вампирского гена. Как я погляжу, тебе повезло и с этим желанием тоже, - он приподнял голову. – Не без чужой помощи, но это ничего не меняет – желание исполнено, - и Келлар брякнулся обратно, спугнув сонную цикаду. – Будешь спорить?
- Нет, не буду. Ты можешь объяснить мне...
- Что?
- Почему их всех притягивает ко мне?
- Кого «их»?
- Ты знаешь: таких, как ты. Почему?
Почему Ятэн и Тайки ни разу даже не обмолвились о том, что встречали хранителей? Почему, когда я спрашивал их об этом, они... Нет, братья не говорили прямо, что я всё навыдумывал... Но к этому шло. Почему я один встречал на своём пути этих существ? Почему они регулярно находили меня?
- Курьёзный нонсенс. Ты что?
- Я? Ничего...
- Неинициированный, значит. Непосвящённый... – с этими словами Келлар встал с земли. – Твоя одежда высохла, хранитель, - я онемел. – Слышишь?
- Ты ко мне обращаешься?! – прорезался голос.
- Твои спутники тебя заждались, - улыбнулся парень. – Не стоит им меня видеть. Иди. И ни полслова обо мне, ты понял?
Словно пребывая в трансе, я кое-как сунул руки в слегка влажные рукава, а затем долго застёгивал пуговицы, промахиваясь мимо петель. С брюками было попроще... Правда, они совсем не высохли – со штанин капало.
- А...
- А? – рассеянно переспросил Келлар.
- А как же моё желание? Ты предлагал...
- Я тебе человеческим языком сказал: ты – хранитель, а следовательно, твои желания должны тебе подчиняться. Проще говоря, ты сам в состоянии их воплотить. Ну? – он испытующе смотрел на меня, нервно теребя колечко в мочке уха. – Так, всё, я пошёл.
И он правда пошёл прочь.
- Эй, Келлар!
- Ну что ещё? – вполоборота... Шпана шпаной!
- А мой «заказ» Камарису? С ним как?
- Для особо одарённых растолковываю: халтурщиков среди нас не водится! – хранитель вроде как обиделся и молниеносно пропал, не дав мне добавить ни слова.
- Сэйя!
Звуку, достигавшему меня, словно приходилось прорываться сквозь преграду – таким глухим и неровным он был. Я направился туда, откуда он шёл, и почти сразу...
- Сэйя! Вот ты где! Ой... – спешивший впереди всей команды Ятэн увидел меня, принял за незнакомого человека и, совершив небольшое перестроение, спрятался за Тайки.
Творец прищурился:
- Точно. Это он. Вылезай, Ятэн. Сэйя, чем ты тут занимался?
- Ку... купался, - запнулся я.
Хорошо купание – поневоле! Но не докладывать же им, что местный рогатый конь счёл меня слишком грязным для этого мира и исправил ситуацию согласно своему утончённому вкусу...
- В одежде купался? – мистер Кенли мог бы и не уточнять – моя рубашка служила мне превосходной визитной карточкой.
- Да. Тут недалеко есть озеро...
- Нашёл время! – испуг Ятэна как рукой сняло.
- Все в сборе, можно идти дальше, - спокойствие Галаксии распространилось и на меня. Спокойствие и уравновешенность. – Закончим начатое.
- Мы договорились с госпожой, - шёпотом сказал Курт, поравнявшись со мной. – Я остаюсь. Спасибо твоему учителю.
У Кенли-старшего талант. Добиться компромисса с Золотой Королевой – это дорогого стоит.
Мы возвращались – здесь я не мог ошибаться. Мы шли обратно по моим следам в лес. Те же самые шишки, хвоя и кусачие муравьи... А озера всё не было и не было. По моим расчётам, мы уже двадцать раз должны были добраться до него, однако впереди не виднелось ничего похожего. Наконец, за ветвями и стволами деревьев просветлело, и я воодушевился. Но это опять было не озеро – мы прошли весь лес насквозь...
Ятэн ткнул меня локтём в рёбра:
- И где ты умудрился вымокнуть?
- Там было озеро, клянусь!
- Ну да, ну да, - закивал он, с хихиканьем похлопывая меня по плечу.
На холме перед нами возвышалось высокое выбеленное здание с пятью золочёными куполами-луковицами. Сбоку от основного корпуса примостилась пристройка с плоской крышей, державшейся на четырёх толстых столбах. Под «крышей на ножках» висел, прилаженный к перекладине, большой начищенный до зеркального блеска колокол.
- Внушительно... – высказался Тайки.
- Это церковь. Значит, по ту сторону холма, у подножия, должен быть город... или деревня, - неуверенно проговорила Вита. – Церковь у нас всегда ставили на отшибе.
- Госпожа, - обратился я к Галаксии. – Мы проводим их. Не утруждайтесь... У Вас ведь есть свои планы? – Ятэн издал негромкое хмыканье, адресованное в первую очередь мистеру Кенли.
Галаксия вскинула глаза на младшего Метеора и, отчего-то смутившись, запуталась в длинном подоле платья. Она непременно упала бы, не подхвати её мой учитель. Увидав такое, младший Метеор хмыкнул погромче и демонстративно отвернулся.
- Мы идём все вместе.
- Ваше Величество, ничего страшного не произойдёт, если Вы...
Я не мог спокойно смотреть на это издевательство... и даже не в состоянии был уразуметь, кто над кем здесь издевается.
- Мы идём все вместе.
На колокольне показалась маленькая чёрная фигурка звонаря, и нас снова накрыло волной чистого звука. Приятным сюрпризом лично для меня стало отсутствие болевого эффекта – по сравнению с прошлым разом. Из-за холма показалась процессия: люди несли картины в толстых резных рамах, какие-то знамёна; а один – седой бородач в чёрном впереди колонны – размахивал золотым шариком на цепочке. Из шарика (Вита сказала, что он называется кадило) пробивался полупрозрачный дым. Участники шествия пели, но за звоном колокола слов было не разобрать; а когда звон прекратился, процессия уже была около нас, и все голоса смолкли.
- Мир вашему дому, святой отец! – Вита почтительно преклонила колени, потянула за собой Курта.
Мы все последовали их примеру – даже Галаксия, на месте которой позволительно было бы, наверное, ограничиться царственным кивком. Бородачу понравилось наше смирение, и он махнул кадилом над головой Виты – надо полагать, выражая таким образом свою милость. Запах благовоний, источаемый кадилом, был довольно резкий – Курт не удержался и чихнул. Бородач смухордился.
- Мир и вам... путники. Откуда вы? Что ищете в наших краях? – сурово вопросил он.
- Я вернулась, святой отец. Келлар – дом для меня в той же мере, что и для вас.
Святой отец пожевал губами – заколыхалась борода; за его спиной шли бурные пересуды.
- Назовись.
- Витария Лейла... – с каждым именем, произнесённым вслух, плечи девушки расправлялись, подбородок приподнимался, - де Рингерштосс.
- Леди Кошка, - пронеслось над рассредоточившейся вокруг нас людской массой.
Сейчас все, конечно, её признают, и будут Вита с Куртом жить-поживать да добра наживать...
- Дитя моё, у тебя есть доказательства твоего происхождения?
Вита растерянно побледнела, вскинутый подбородок упал со стремительностью подстреленной птицы:
- Нет...
- Ты осознаёшь, что претендуешь на имя наследницы величайшего, легендарного воинского рода королевства Келлар? Наследницы правящей династии? Дитя моё, я не...
- У меня есть доказательство! – и девушка вытащила из-за пазухи цепочку с кулоном. – Вот оно!
Грянувший смех оглушал. Бородач небрежно взял из рук Виты талисман перевоплощения, подышал на него, протёр рукавом своего облачения и столь же небрежно вернул владелице.
- Такую вещицу может сделать самый заурядный мастер по безделушкам в нашем королевстве. Дитя моё, это ничего не доказывает.
- Да как же так?! – в юной Кошке заговорило упрямство, и она перевоплотилась. Вернее, она попыталась трансформироваться в Сэйлор Пантеру, но от волнения ничего не получилось. – Святой отец, я не лгу! Проверьте меня, если Вам угодно!
Вита говорила правду и была готова отстаивать её любым способом.
- Проверить? Пожалуй, можно, - святой отец задумался. – Вот что. Известно, что воины рода Кошек поддерживали тесную связь с посланниками Истинного Бога на земле. Те покровительствовали им и делились своей силой, делая практически неуязвимыми для оружия или магии...
- Вы хотите, чтобы я... – девушка не скрывала своего потрясения.
- Да, дитя моё, - борода шевельнулась – священнослужитель улыбался. – Покажи нам одного из Высших, и мы тебе поверим.
- Да будет так, - выдавила она, теряя последние крохи самообладания и впадая в слепую ярость.
- Да будет так. Я надеюсь на тебя, дитя моё.
Местные опять построились в колонну и отправились дальше, огибая зелёный холм, увенчанный белой церковью. То и дело кто-нибудь из них оглядывался и что-то шептал на ухо соседу, показывая на нас.
Мы встали с колен – все, кроме Виты. Не тратя время на бесполезное утешение, Курт поднял её на руки.
- Вита... Вита, кого имел в виду... святой отец? Кого ты должна вызвать?
- Это невозможно. Лучше забыть.
- Кого ты пообещала показать ему? Кто такие «посланники Истинного Бога на земле»? Высшие? Это люди?
- По преданиям, они могут оборачиваться людьми, если им того захочется. Но они... Это же всё просто сказки!
Она не распускала нюни. Лицо Витарии Лейлы пылало от гнева, и страшно было находиться рядом с ней. Придя к такому нехитрому заключению, Курт быстро опомнился и поставил её на землю, но слишком поторопился...
- Ай! – ножка в маленькой изящной туфельке подвернулась, и девушка упала. Падение нисколько не умалило пыла её возмущения, не расстроил даже сломанный высокий каблук... – Что такое «не везёт» и как с этим бороться! – она расстегнула узкие ремешки, скинула в траву обе туфельки и осталась босиком. – Ничего. Я не стану ни перед кем унижаться.
- Ви... – заикнулся Курт.
- Ведь необязательно, чтобы нам оказывали королевские почести... Правда, Кио... – Вита исправилась, - Курт?
Бывший вампир молчал. Эта девушка сделала его тем, кем ему быть от рождения положено не было. Ей он открыл своё тайное, истинное имя. Она взяла на себя ответственность и нашла ему новый дом. Она... Как я предполагал, их связывало друг с другом многое, о чём я не имею представления. И эта связь в настоящий момент требовала от Курта, чтобы он принял надлежащие меры.
- Я найду их. Мне только нужно знать, кого искать. Скажи, как выглядят Высшие, - твёрдо потребовал он, оправдывая лучшие из моих ожиданий относительно его благородства.
- Что, как в театре? – я неслышно подкрался к расслабившимся непонятно в честь чего Ятэну и Тайки.
- А что делать-то? – лениво зевнул Целитель.
- Ты не прав, мальчик, - сделала ему замечание Галаксия.
Ятэн надулся и неразборчиво забурчал про нежданных-негаданных родственников и их манеру всех поучать. Тут же почувствовал, что сболтнул лишку; понадеялся на то, что Галаксия ничего из его бурчания не поняла, и, тоскливо вздохнув, принялся накручивать кончик хвоста на палец.
- ...Феникс – страж небесных врат, единорог – страж земных пределов, морской змей – страж водных просторов. Но святой отец не во всём прав. Это языческие божества, и к Единому Богу они не имеют никакого отношения. Переплетение старых и новых верований выставило их апостолами. Вот и всё. Некого искать.
- Легенды не возникают на пустом месте. Фантазия людей очень ограничена, и они руководствуются существующими в реальном мире образами или подсознательными знаниями. Человек никогда не придумывает того, что не может быть овеществлено, - Галаксия сказала ровно столько, сколько требовалось для поддержания хрупкой, тающей надежды.
- Тогда... – Курт воспрял духом и белозубо улыбнулся. Хотелось бы знать, что означает его истинное имя... – Тогда всё будет не напрасно. Мы найдём хотя бы одного из этой троицы.
- Сэйя, ты поможешь им? – полуутвердительно спросила Галаксия.
- Сэйю она Сэйей зовёт... а меня – мальчиком! – пожаловался Ятэн старшему брату.
- Не расстраивайся, меня тоже, - задумчиво отозвался он.
Я невольно поддался порыву необъяснимой гордости. Заслужить, чтобы к тебе обращались по имени, по имени настоящему, – это тоже доблесть.
- Но если доверять легендам, то стражи крайне скрытны, осторожны, не любят нашего общества, беспрекословно подчиняются только юным невинным девушкам и иногда жестоко расправляются с нарушителями спокойствия. Может, оставим всё, как есть? – колебалась Вита. – У меня нет ничего, что удостоверяло бы моё происхождение, но я и не стремлюсь ни к чему.
И эту девушку некогда до глубины души оскорбляло моё генеалогическое древо, являвшееся на деле не более, чем испачканным чернилами листом бумаги?.. Как же быстро, сильно и непредсказуемо меняются люди.
- Вита, я знаю... – как же его назвать... – кое-кого, у кого можно узнать про этих твоих стражей.
Келлар велел мне молчать. Но, думаю, он имел в виду просто не трепаться зря. Случай Виты нельзя отнести к категории трёпа, поэтому...
Хранитель планеты, сердце мира должен быть в курсе всего, что здесь делается и говорится. Может быть, он даже знаком с теми тремя, охота за которыми начиналась сейчас.
- Да? И у кого же?
Последнее задание. Больше никого никуда провожать не понадобится. Пусть это будет достойным завершением пути.
- Там, у озера я...
- У какого озера? – вмешался Ятэн. – Мы прошли весь лес насквозь, но никакого озера не видели, хотя ты тоже утверждал, что оно там есть.
- Где же тогда он, по-твоему, вымок? - вступился учитель.
«Твоя одежда высохла, хранитель»... Мне же не приснилось, правда? Я же ещё не окончательно сошёл с ума? А если я ошибаюсь? Если и хранитель Келлар, и озеро, и... всё прочее... пригрезились мне? А одежда сырая... потому что я попал под дождь. Проливной. Ведь возможно? Дождь такой... Локального назначения. Строго, прицельно надо мной. Одинокая ошалевшая тучка. А рогатый конь, превращающийся в парня с татуировкой на шее и кольцом в ухе... Так каждый сходит с ума по-своему.
Не говоря больше ничего, я отправился проверять.
- Сэйя! Ты куда?
- Ятэн, зачем ты это сделал?
- Постой! Ты же не юная невинная девушка! – ну, это с какой стороны посмотреть, братец.
- Госпожа, ждите здесь.
Вита побежала за мной, но нежная кожа, не привыкшая к ходьбе босиком, заставила её сбавить шаг, а затем вообще остановиться – почти упасть на руки Курту.
- Да стой же!
Меня догнали братья – и пошли рядом. В ногу. Я нарочно выбился из общего ритма – не на плацу. Спасительные ёлки были уже близко.
- Послушай, это свинство – так себя вести.
- Ты вздумал почитать мне мораль, Тайки?
Я раздвинул колючие еловые лапы – они сомкнулись за спиной, словно тяжёлые светонепроницаемые шторы, отрезая меня от моих сопровождающих. Одновременно с ветвями за спиной сомкнулись створки тишины – напряжённой, тяжёлой, сумрачной. И я понял, что теперь я один, а мои братья потерялись... непонятно где, в другом подпространстве этого странного леса.
Впереди посверкивала вода.
- А вот и оно – озеро, - подбадривая сам себя и пытаясь увериться в собственном здравом уме, а также трезвой памяти, сказал я. Слова потонули, увязли в густом воздухе.
Тропинка вела к самой кромке воды, по поверхности бежала рябь. От озера ощутимо пахло морской солью. Я зачерпнул воды в горсть и попробовал на вкус – горько...
Озеро вспучилось горбом, взорвалось – по побежавшим от эпицентра волнам ударил великанский хвост, одетый в стальную бронебойную чешую. Сквозь пальцы, отсчитывая удары сердца, по капле стекала вода.
Я здесь купался?! В месте, где обитает такое страшилище?! Да как оно меня только не съело?!
- Я просил тебя держать нашу встречу в тайне?!
Вслед за хвостом вынырнула чёрная узкая морда соответствующих размеров. За острыми зубами ворочался ярко-красный раздвоенный язык – чудовище разговаривало, не используя телепатию. Длинное тёмное блестящее тело рывками двигалось к берегу, то всплывая, то снова погружаясь под воду.
- А ты мне сюда ещё и туристов водишь?!
Слопает – и не заметит. Единственная разумная мысль о том, откуда страшный зверь меня знает, и когда это мы с ним встречались, захлебнулась страхом, не успев заявить о себе.
Чудище «пришвартовалось» у берега – меня с головы до ног окатило набежавшей волной, а пригоршня опять наполнилась водой.
- Отвечай! – с шипением потребовало оно.
- Я... Я... Я... Я тебя не знаю.
Оно шумно и вроде даже с укоризной вздохнуло и выползло на песок, усыпанный еловыми иголками. Бронированная змея! Я отшатнулся.
- Стоять!
Тело парализовал немигающий змеиный взгляд. Освободиться удалось не сразу – усилий воли, которые я приложил к этому, хватило бы, чтобы снести гору. Едва к рукам вернулась чувствительность, я ослабил ремни и приготовился атаковать.
- Ах, вот ты как, да? Совсем не узнаёшь?
Змея резко подняла туловище, будто подчиняясь звукам, которые умелый факир извлекает из простенькой дудочки. Сплелась в кольцо, касаясь головой кончика хвоста – получилось облечённое в чешую колесо обозрения. Змеиная кожа лопнула по внешнему ободу «колеса» - чешуйки, звеня, посыпались вниз. Изнутри «колесо» оказалось полым – всё, что ранее было чудовищем, теперь лежало на земле грудой металлических пластинок.
Я ещё немного постоял, ожидая продолжения, но его не последовало. Тогда я приблизился к останкам змеи и попытался притронуться к одной из чешуек. Горячий металл обжёг мне пальцы. Сброшенная броня еле заметно светилась, быстро оплавляясь и принимая новую форму.
- Келлар... Это Келлар?! Значит, змея и рогатый конь...
Рогатый конь? Единорог?!
Хранитель земли, воплощённый из раскалённой добела стали, вскинулся на дыбы – тряхнулись кудряшки гривы и длинный, тщательно расчёсанный хвост.
- А теперь? Узнал?
- Та змея... это тоже был ты?
- Лучше скажи, зачем ты хочешь раскрыть моё существование? – в этом облике он стал более спокоен и рассудителен. – Я – древний миф, и хочу им остаться. Про меня много чего насочиняли... Люди этого мира молятся Единому Богу – пусть так и будет во веки веков. Куда проще заниматься своими обязанностями, когда тебя никто не преследует с песнопениями, причастиями, благословениями и прочими церковными ритуалами.
«Феникс – страж небесных врат, единорог – страж земных пределов, морской змей – страж водных просторов...» Это всё – его воплощения. Маски единственного хранителя Келлар. Он прячется за ними, пребывая одновременно везде и нигде. Он и есть главный – «Единый Бог».
- Я не бог, - белый единорог печально покачал головой. – Никто из нас не бог, хотя многим приписывают те же свойства и способности, что и ему.
- Извини. Но мне очень нужна помощь местного идола, - я позволил себе улыбнуться краешком губ.

- Сейчас, когда выйдем отсюда, мы встретимся с твоими друзьями, - заранее предупредил Келлар. – Не волнуйся, с ними ничего не случилось. Всё это время они просто плутали по лесу в поисках тебя. Приготовься наплести им что-нибудь о том, где тебя носило.
Я не почувствовал, когда мы пересекли границу между двумя параллельными измерениями во владениях хранителя. И после этого он будет утверждать, что я тоже... что-то такое умею?
Огненно-рыжая птица на моём плече распахнула крылья и заклекотала, растопыривая высокий пушистый хохолок. Острые когти впились в тело – я поморщился.
- Тише ты! Обязательно вести себя, как дикий зверь?
- Сэйя, почему ты не откликался? И... Что это?
Феникс щёлкнул клювом. С перьев посыпались искры.

- Эй, там, наверху! Можно поднимать!
Строительство нового замка последней представительницы Кошачьего рода сэйлор-воинов системы Баркуса двигалось полным ходом. Сама эта представительница в лёгком летнем сарафане порхала между горами наваленных по всей территории досок, кирпичей, песка, гальки и была крайне довольна своей жизнью. По пятам за ней неотступно следовал Курт – на того была возложена миссия администратора. Командовать рабочими вследствие повышенной улыбчивости ему удавалось, прямо скажем, плохо, поэтому временами казалось, что стройка грозит затянуться до начала зимы. Положение спасали задержавшаяся на каникулы в здешних местах Галаксия да хранитель Келлар – в порванных джинсах и полосатой майке с логотипом совершенно неуместного на этой планете футбольного клуба «Урава Редс» он бродил по стройплощадке, бросая угрюмые взгляды направо и налево и нагоняя на рабочих ужас. Надо признать, что напуганные строители работали гораздо быстрее и качественнее, чем ненапуганные...
- Один городской умелец уже состряпал икону с ликом юноши. У изображённого серьга в ухе и чёрная татуировка на шее, - сообщил мистер Кенли. – Хранитель очень не хотел этого, но теперь ему некуда деваться: церковь от него так просто не отвяжется.
- Да, после того, как он, доказывая свою божественную сущность, подпалил колокольню, они предвосхищают новые чудеса, - хмыкнул я.
- Почему он не сменит облик?
- А вы не думали, что в глубине души ему нравится всё это идолопоклонничество?.. Учитель, я давно ищу возможность спросить у Вас... Вы ведь не вернётесь в Мерлин? – он многозначительно промолчал. – Выходит, я прав. Вы останетесь с ней, с госпожой Галаксией.
- Ты очень похож на него. Ты даже во многом повторяешь его судьбу, - неожиданно сменил русло разговора Кенли-старший. – Сэйя, ты ведь знаешь, что твой отец очень любил... другую женщину. Не ту, которая стала твоей матерью. Но он не стал добиваться её... Что выберешь ты?
Келлар сказал мне... Это произошло ещё тогда, когда мы с ним обсуждали план по восстановлению прав Виты, а заодно и мои «великие» возможности... Он сказал, что я другой хранитель. Не хранитель мира. Не хранитель планеты. И даже не хранитель отдельной страны... Я хранитель человека.
- Я нужен ей. Если не прямо сию секунду, то когда-нибудь понадоблюсь.
- И если это произойдёт, ты...
- Именно так.
- Ты согласен ждать?
- Сэйя! – размахивая длинной трубкой вощёной бумаги, к нам подбежал Курт. – Дело есть! – выпалил он. – И к Вам тоже, - помедлив, он уважительно добавил, - сэр. В общем, тут такое дело... - он глупо улыбнулся.
- Киосо, - я заставил его встряхнуться. – Ты, никак, женишься?
Курт приоткрыл рот и выронил свой свиток:
- А как ты догадался? – и снова оскалился. – И откуда ты...
- ...знаю твоё имя. Это же не военная тайна? Кстати, я до сих пор не имею представления о том, что оно означает... как и имя Уолмера.
Он с выражением таинственности на лице поманил меня пальцем и зашептал на ухо...
- Что? Правда? Умеют же подобрать...
Под ногами валялся позабытый в суматохе список приглашённых, в котором моё простое, толком ни о чём не говорящее имя было обведено в рамочку.
«Кровь» и «чарующая улыбка». Уолмер и Курт... Или Кецу и Киосо.
Всех пристроили...
Но стать свидетелем ещё одного приятного торжественного события мне не довелось. После быстротечного прощания мы отправились в самый приятный путь – путь домой.

***

…- Вернуться только для того, чтобы увидеть… это?!
Мы с братьями отпрыгнули назад, дабы не быть сметёнными обезумевшей толпой народа. Далеко-далеко справа буйком посреди человеческого океана бултыхалось знамя императорской династии.
- Оливия что, их поддерживает?!
- Я так не думаю...
- Поберегись!
Мимо пронесли изукрашенный богатой вышивкой и драгоценными камнями паланкин: в прорезях занавесей вверх-вниз – в такт слаженному шагу носильщиков – плавало незнакомое отёчное лицо с узкими поросячьими глазками и носом-картофелиной багрового оттенка.
- Кто-нибудь его знает? – единогласно спросили мы.
Через несколько минут на нас стали оборачиваться отдельные личности. Спустя ещё какое-то время на нас показывали пальцами... А потом мы и вовсе заняли почётное место гвоздя программы. В воздух одномоментно взвилось с десяток арканов – и простых, верёвочных, и энергетических, рассчитанных на ловлю непростой рыбки.
Мы увернулись от коварных петель, но за первой волной последовала более плотная вторая – нас накрыло.
Я напрягся и рванулся, что было сил – некоторые петли, опутывавшие плечи, полопались, но большая их часть лишь глубже впилась в плоть.
«Если бы снять браслеты...» - мечтательно подумал я, но оборвал себя на полумысли.
Рядом злобно плевался ругательствами Ятэн, а сквозь хладнокровие Тайки стремительно проступала беспокойная растерянность.
- Это же мятежные министры!
Ситуация начинала проясняться. Или, наоборот, ещё больше запутываться?
- Вы про нас?
- Тайки, ты с кем разговариваешь?! Разве они ответят... Чёрт! Не снимается! – Ятэн не оставлял попыток освободиться и от усердия уже стёр кожу до крови.
- Поймали бунтовщиков... предатели... честь короны... Его Величество...
Услышав про Его Величество, Целитель прекратил трепыхаться, а затем дёрнулся так, что от напряжения у него чуть искры из глаз не посыпались. Вспышке ревности удалось сотворить то, чего Ятэну в адекватном состоянии никогда бы не достичь: перепачканные кровью путы упали наземь.
- Где Принцесса?! – закричал он. Отшатнувшаяся толпа поволокла за собой пробиравшихся к центру событий стражников, как морской прибой уносит назад в воду пустые раковины и мелкие камушки.
Один из нас оказался на воле – этим следовало воспользоваться для закрепления отвоёванных позиций:
- Сними браслеты, Ятэн! И помоги нам с Тайки! – Целитель обернулся. – У тебя на шее и плечах! Снимай скорее, пока эти не очухались!
Мой брат обязан быть подобным мне. Технология та же. Сила есть у каждого.
Ятэн кивнул и начал искать, где же у браслетов застёжка. Меня постигло нехорошее предчувствие... которое сразу начало претворяться в действительность: застёжки на браслетах Ятэна не оказалось.
Сила есть у каждого. Но каждый ли может её выпустить? И что будет, если пойти наперекор предначертанному и... порвать сдерживающие грани?
Не узнаешь, пока не проверишь. Но проверять хлипкую, неустойчивую гипотезу на живом младшем брате... Вдруг не заживится потом?
Ятэн истерично драл свои «узы».
- Стой! Бросай атаку!
Он не успел. В суматошном запале мы прохлопали ушами и не побеспокоились о безопасности. Рдеющие петли заполонили небо над нами.

...- Они называли нас министрами. Почему?
- Это тебя сейчас более всего прочего заботит? Да мало ли какую легенду можно придумать ради блага... правителя.
В камере пахло палёной кожей. Что ж, шрамы украшают мужчину... будем надеяться.
- Глупо вышло...
- ...Согласен.
- Глупо вышло. Может, они вовсе и не нас имели в виду...
- Нет. Глупо вышло, что мы почти не оказали сопротивления. Трое воинов против одного-единственного отряда охраны – преимущество очевидно было на нашей стороне.
- Не один отряд там был, - поднял голову Ятэн. Он сидел в противоположном углу нашей тёмной камеры, и о том, что он пошевелился, можно было догадаться лишь по колыханию застоявшегося воздуха. – Три или четыре. А среди них – элитное подразделение. Раньше ими занимался Сэйя.
Два ярко-зелёных огня полыхнули в мою сторону – ещё резче запахло палёным, и я чихнул.
- Ты уверен?
- Да.
Как я сразу не заметил? Впрочем, нет особой разницы, повязал нас элитный взвод или новобранцы. Как ни крути, против нас ополчились свои... И не вполне ясно, куда подевалась Оливия.
- Сэйя, а ты не мог бы сказать своей гвардии «фу»? – в Тайки совершенно неожиданно открылось обычно не присущее ему чувство юмора.
- Я тебе сейчас так скажу! – я замахнулся на старшего брата кулаком.
- Вы ещё подеритесь... - наверное, Ятэн ухмыльнулся. – А это что такое?
На каменный пол, местами прикрытый прелой соломой, что-то упало. Я посмотрел наверх, но впотьмах ничего не разглядел. Скорее всего, там была глухая стена, так что навряд ли оттуда могло что-либо свалиться. Узкая бойница высоко справа от меня была закрыта настолько частой решёткой, что сквозь прутья нельзя было и палец просунуть – не то чтобы бросить некий предмет... судя по звуку, относительно немаленький и словно завёрнутый во что-то мягкое.
- Потише, вы там! – к нашему удивлению, в двери обозначилось отверстие, а в нём – яркий свет фонаря, перегороженный чьей-то физиономией. За дверью темницы чутко дежурила стража. Позабыв про свои ранения, я подлетел к двери и засадил кулаком в окошечко – благо, его размеры позволяли мне так поступить.
Фонарь покатился по полу, звеня о камень металлическими рёбрами и рассыпая осколки толстого стекла. Стражник тоненько подвывал, привалившись к стене и зажимая рукой подбитый глаз – всё это я мог наблюдать через окошечко, которое, впрочем, уже через мгновение захлопнули другие наши сторожа.
- Сэйя... Я понимаю, что тебе вечно не хватает остроты ощущений...
- Какие ощущения?! Я их убью!
- И чего ты этим добился? Лишил нас последнего шанса на побег? Вот закроют они нас в этой душной камере навечно... Или взорвут, - разглагольствовал Тайки.
Я опустился на корточки и начал шарить руками по полу.
- Тут что-то падало – слышали звук?
- Кирпич, - предположил Ятэн.
- Нет, кирпичи в здешнем заведении укреплены на совесть – так просто не вывалятся.
- Пожалуй, ты прав, - Ятэн оторвался от стены.
В поисках ему повезло больше, чем мне, потому что почти сразу стены главной и единственной тюрьмы-бастиона Кинмоку сотряс душераздирающий вопль... Всё-таки втроём сидеть намного веселее, нежели одному.
- Там! Там! Там! Там крыса!!! Большая! Жирная, жуткая, отвратительная крыса!
- Ну и чего бояться? Жирная – значит, тебя она есть не станет, потому что её здесь кормят. Да будь же мужчиной!
Ломка внутренних барьеров – дело непростое, «двояковыпуклое».
- Ятэн, помни про Оливию. Не хочешь ведь, чтобы она тебя таким, как сейчас, увидела?
- Нежный Звёздный... – Целитель сгруппировался морально и физически, роняя слова, как капли яда. Между пальцев с треском замелькали маленькие юркие молнии.
- Стой, ненормальный! – я накрыл его руки своими – меня слегка шарахнуло током. Не смертельно, но вполне ощутимо. – Мы не выйдем отсюда, если ты это сделаешь!
Крыса тоже уловила грозящую ей опасность и со страху принялась бросаться на стены. А поскольку это была крыса, а не какая-нибудь птичка или, на худой конец, муха, то взобраться наверх ей никак не удавалось. Срабатывал закон притяжения, и при прикосновении тяжёлой тушки к полу раздавался тот самый глухой звук.
Несчастное животное прометалось по камере от стенки до стенки всю ночь, а под утро уснуло, обессиленное, под боком у истерзанного своими нервами младшего Коу. Последний за сегодня пережил столько всего, что даже не предложил заштопать нас с Тайки. Да и просить его об этом мы не осмелились: ещё врежет по случайности своим «ураганом» - ищи потом виноватых, что ветра в поле.
Ночью мы не сомкнули глаз – приноровившись к густому, кисельному сумраку, исследовали стены и пол на предмет наличия потайных ходов, не нашли оных и потом вполголоса болтали, строя планы триумфального возвращения справедливости в родную систему. Но вне зависимости от рассматриваемой стратегии, всё сводилось к поискам Оливии.
- Что они думают с нами делать? Неужто правда – пожизненное заточение?
- А как же суд? Нас даже не станут судить?
- Может, оно и к лучшему? Такие, пожалуй, сразу приговорят. Или уже приговорили?
Приход утра никак не отразился на уровне освещённости узилища, но за дверью началось некоторое оживление – смена караула.
- Полагаю, всех заранее предупредили, что мы буйные, - произнёс Тайки, с укором глядя на меня.
- Ты это к чему? – насупился я.
- К тому, что не найдётся дураков нас кормить.
- Кормить? – проснулся Ятэн. Вместе с ним пробудилась и его соседка: поднялась на лапки и благоразумно смылась в противоположный угол каменного мешка, от греха подальше.
- Можешь спать дальше – завтрак отменяется.
В опровержение моих слов загромыхал тяжёлый внешний засов – как можно было подозревать, не единственная и далеко не самая главная мера предосторожности против сэйлор-воинов Империи, - прозвучало отпирающее заклятие – и мы уже было переменились в своём пессимизме касательно завтрака... а также обеда и – если совсем повезёт – ужина...
- На выход. Только тихо, без шуток. Хранители... – презрительно, как ругательство.
- Ну-ну, - прошелестел Тайки, выходивший первым. Он вздрогнул, переступив через порог, и не удержался от замечания, - могли бы охранный барьер и до конца снять.
Кто предупреждён – тот вооружён, но всё же проявления чужого колдовства стали неприятным щелчком по носу.
Нас повели по узкому тюремному коридору. Каменные стены с закреплёнными в нишах факелами... По прямой – все движения на виду. Кругом наверняка полно видеокамер, микрофонов и прочего шпионского добра. К тому же, ради таких почётных клиентов, как мы, здесь наверняка позаботились и об устройствах, считывающих оттенки ауры и глушащих всякие неестественные воздействия в этих стенах.
За средневековой простотой противоречивая Кинмоку скрывала поразительную технико-магическую подкованность, и это коварство теперь играло против нас.
Ровные ряды перечёркнутых титановыми полосками дубовых дверей тянулись, тянулись... и не видать было конца этому однообразному мельканию справа и слева.
«Оливия... Вдруг она здесь, в одной из этих жутких камер?»
Коридор резко поворачивал вправо – за поворотом нас встретили новые люди, одарили всех троих неудобными, тесными и мерзкими на ощупь браслетами местного производства. Как они не додумались сделать это раньше?.. Нас по очереди заставили пройти через серые воротца сканера-металлоискателя, как и по прибытии. Ну а вдруг, сидя в камере, мы обзавелись холодным оружием? Глупость, конечно, но таков установленный порядок – через систему и мышь не... Мышь? Крыса?!
Я... нет слов. Нет слов, чтобы описать собственную наивность и даже дурость. Как же обманчивы были и холодный камень камерных стен, и гнилая солома, и та лёгкость, с которой мне удалось достать наших караульщиков через маленькое окошечко... Стоит стряхнуть пудру с мозгов и, наверное, воспрять духом. Понадеяться на маленькую серую крыску, которая, скорее всего, и не крыска вовсе.
...На главной площади было людно, невзирая на ранний час – только светало. Наверное, полгорода собралось здесь... А остальные полгорода попрятались по домам. В двух кварталах отсюда возвышался сияющий шпиль, венчающий округлую крышу императорского дворца. Запах мятежа – пороха и, опять же, чужой и чуждой магии. Посреди площади был выстроен помост. На помосте...
- Нас сожгут. Или повесят. Или... не знаю что, но что-то страшное с нами сделают.
Волоски по всему телу приподнялись; казалось, что под кожей вместо горячей крови – ключевая вода, обжигающая чистейшим холодом.
- Ищите магов, - шепнул Тайки. – Мы сможем победить, если нацелимся на них.
Маги были вокруг. Каждый на площади был магом. Энергия сочилась отовсюду, окружая, затягивая в смертельно опасную воронку...
- Что это?
- Это обман. Маги спрятались. Они окружили магическим коконом всю площадь... место нашей казни.
- Мы ещё можем перевоплотиться, - решительно заявил Ятэн.
Он начал трансформацию, но, кажется, не смог зайти дальше инициирующей фразы, потому что удивлённо попробовал произнести её вслух, а не мысленно, чего хватило бы в нормальных условиях. Его наручники обвила толстая красная нить, и Целитель коряво рухнул на одно колено, шипя проклятия сквозь намертво стиснутые зубы.
С отстранённостью учёного, ставящего малозначащий эксперимент, Тайки сообщил:
- Глушат. И назад откатывают.
- Вижу... – Ятэн снова поднялся на ноги. Таким обозлённым я его ещё не видел. – Откуда они взяли столько магов? У нас колдовать отроду умели одни только королевские особы.
Следовал логичный вывод: к власти пришли какие-то посторонние, инопланетные захватчики, притащившие с собой целую армию волшебников. Но зачем им почти безобидная, даже наполовину не восстановленная Империя, от которой осталось лишь название, подобное неряшливому обрывку некогда гордо реющего знамени?
- Надо ломать эти кандалы и бежать отсюда. Потом придумаем, что делать дальше.
- Не выйдет. Приглядись.
На крышах близлежащих домов замерли на своих позициях арбалетчики. Красные кружочки оптических прицелов танцевали по тротуарной плитке возле наших ног.
- Лучше бы ты и правда молчал, Тайки.
Они твёрдо решили, что мы сложим головы здесь. К горлу подступил комок тягучей мути. Умирать не хочется никогда.
Жизнь человека – это горсть, наполненная водою. Сочится по капле... а ослабишь пальцы – и потечёт, польётся ручьём, точно кровь из раны... Не остановишь. И однажды – пусть даже в миг на грани отчаяния – кто-то из близких обязательно должен подставить свою ладонь и снова наполнить пустеющую чашу. Как бы мне хотелось, чтобы так случалось всегда, когда это действительно нужно.
- Наша кончина обставлена с шиком. Что-то не радостно мне...
- Вперёд, шевелитесь! – в спину чем-то ткнули.
Ятэн зашипел и отскочил, чуть не зашибив одного из конвоиров:
- Какая наглость!
Слышно было, как подвывает ветер, гоняя по площади сухие, до предельной хрупкости прокалённые осенью листья. Напряжённо молчали собравшиеся зеваки. Может, сочувствовали, а может, просто не хотели упустить ни секунды унижения последних защитников Империи.
Где-то недалеко, в одном из окрестных домов, пела флейта: какой-то музыкант даже в столь смутное время государственного переворота не мог отказаться от репетиций. Простенькая мелодия оборвалась резкой трелью, и толпа взволновалась. Лишь оглянувшись, я понял, что, собственно говоря, произошло: наш «почётный караул» - кто в тихом оцепенении, а кто – от неожиданности случившегося отчаянно гремя всем, чем можно греметь, - оседал на землю. Причиной сей оказии были пятеро бравого вида молодых ребят, одетых в униформу имперской армии и вооружённых по последнему слову техники.
- Добро пожаловать домой, господа, - ухмыльнулся по виду старший из них, огненно-рыжий детина со шрамом над правой бровью.
- Хватит расшаркиваться, нас сейчас пристрелят!
- Кто?
Прежних стрелков на крышах не было. Вместо них там бегали такие же униформисты, как и те, что сейчас стояли рядом с нами.
Толпа гудела, но никаких действий не предпринимала – видимо, лидера политического переворота там не было, а вызывать огонь на себя желающих не находилось.
Нас освободили от оков – Ятэн, едва размяв затекшие запястья, попытался было начать перевоплощение, но вспомнил опыт прошлого раза и скис.
- Как бы снять эту сетку... – задумался Тайки.
- Надо ждать, - деловито заявил рыжий. Из здания тюрьмы больше никто не выходил – видимо, операция удалась.
- Чего?
- Не «чего», а «кого».
- Ну и кого?
- А вот и она!
Толпа расступалась перед ней, хрупкой девушкой с длинным жезлом в руке; кто-то торопливо, с запозданием, кланялся. Навершие жезла светилось синим, а, пропуская через себя лучи восходящего солнца, играло сразу всеми цветами радуги, брызжа тысячами солнечных зайчиков. Коротко остриженные тёмные волосы, падающая на глаза чёлка, заострённый подбородок... Лёгкий, но чёткий, уверенный шаг... Незнакомка направлялась к нам.
- Мы ждали, что вы вернётесь немного раньше, - заговорила она, поравнявшись с нами.
- Кто Вы? – осторожно спросил я.
Еле заметная улыбка тронула тонкие, плотно сжатые губы.
- Разве вы не узнаёте?.. Что, даже Сэйлор Целитель не помнит... свою Принцессу?
Её Высочество Оливия... приподняла лицо. Ятэн с тихим стоном, выражавшим одновременно и облегчение, и горечь, снова опустился на колени, а мы с Тайки остались на ногах – безмолвными истуканами.
- Кто?
- Король Персиваля.
- За что?
- За отказ.
Да-да, я припоминаю. Оливия тогда крайне вежливо, на мой взгляд, обошлась с наследным принцем Персиваля. Но между тем ответ её был категоричен и поля для дальнейших размышлений в этом направлении не предоставлял...
Это была не Галаксия. В чём-то – лучше, в чём-то – хуже: захватчики не разоряли Империю, не выжигали её дотла, но с завидным упорством покоряли.
...Принцесса долго возилась с магической сетью, опутавшей площадь. Нити рвались с треском, слышимым человеческому уху, свешивались с крыш разлохмаченными серыми лохмами, но постепенно растворялись без следа.
Когда с коконом было покончено, она вернулась к нам.
- Скажите, это Вы... это Ваша крыса... то есть Ваш шпион ночью пробрался к нам в камеру?
- Крыса? – Оливия устало улыбнулась. – Всё может быть. Надеюсь, вы были с ней обходительны.
Да уж, обходительнее некуда. Особенно галантно по отношению к серой гостье повёл себя Ятэн, чуть не зашибивший её, а также и всех нас за компанию мощным боевым заклятием.
- Ваше Высочество, - Целитель всё-таки решился окликнуть Оливию.
«- Ты любишь меня?
- Да, Ливи, очень... »
Это лишь шутка моего двойственного сознания? Ложное воспоминание? Фантазия? Желаемая, но так и не осуществлённая действительность? Или они и правда были вместе... хоть самую малость? По глазам Принцессы не прочитать... По ней теперь вообще ничего не прочитать: всё-таки обстоятельства до неузнаваемости меняют людей.
- Не время для разговоров, - резкий взмах ладонью, и то, о чём хотел спросить Ятэн, навсегда осталось тайной.
- Госпожа, объект наш, - доложил рыжий, вынимая маленький наушник из уха. – Группа захвата взяла все контрольные пункты.
- Все на месте?
- Да.
Продуманная стратегия. Персивальский владыка был далеко не идиотом, чтобы выпускать с таким трудом пойманных нами преступников... Ловить их самому по всей Галактике и устранять последствия безобразий, ими учинённых, ему не очень-то улыбалось. Ещё один факт в пользу того, что новый король намеревался отныне править в Империи, как у себя дома. Он не ломал систему, а пытался в неё вклиниться.
- Площадь блокирована, все дороги перекрыты... Но ему удалось скрыться – мы ничего не смогли сделать... Или его попросту тут не было.
- Мы обязаны уложиться в один день, иначе нам не дадут развернуться и задушат силой. Наше преимущество – в неожиданности и непредсказуемости. Их преимущество – маги. И не стоит забывать, что у них в заложниках – вся Кинмоку... Они не будут держаться за неприкосновенность подданных до самого конца. Если понадобится... - Принцесса вовремя взяла себя в руки.
- Но почему нападение произошло именно сейчас? – рассуждал Тайки. – Только потому, что мы отлучились?
Армия Империи, даже изрядно потрёпанная, несколько лет назад сдерживала натиск Золотой Королевы, причём без активного вмешательства сэйлор-воинов. Что же случилось теперь, когда противник не является непобедимым, а война – заведомо проигранной?
- Мост пробудился.
Я знал. Я всегда знал, что так оно и будет! Стоило разнести его в самом начале!
- Разрушить – и вся недолга, - Ятэн пришёл к тому же самому выводу.
- К нему даже приблизиться нельзя. Он поддерживает магов своей энергией, но и маги дают ему силу.
Доигрались.
- Но вы тоже маг, Ваше Высочество, - напомнил Тайки.
Оливия долго молчала... Побелели пальцы, сжимавшие волшебный жезл.
- Я всего лишь тень настоящего мага. Королева Миранда... мама... была таким магом.
Мы не тени ушедших. Мы новые... живые... другие и оттого ни с кем не сравнимые. Мы всего лишь наследники тех... И это значит, что мы обладаем чем-то готовым, до чего уже не придётся доходить своим умом – нужно будет идти дальше, с более высокой отправной точки.
- Не стоит повторять пройденный путь, Принцесса.
Я хочу попробовать. Не бывает непобедимых... не бывает вечных... не бывает всемогущих... ни людей, ни артефактов... ни обстоятельств.
Бросив всех на площади, – пусть разбираются между собой сами! – я рванул к злополучному мосту, с которого некогда вытаскивал младшего брата. Происходило это, как мнилось мне, давным-давно и уже успело порасти быльём.
Люди уступали дорогу – не так почтительно, как Принцессе, но не менее споро. От площади мелкими морщинками расходились улочки: знакомые по прежним временам тротуары были густо усыпаны ярко-рыжей листвой – её ещё не успели вымести... а может, и не собирались выметать в честь сложившейся обстановки... Мой бесшумный бег сменился резким, отрывистым шарканьем.
По моим следам бежали уже перевоплощённые Ятэн и Тайки – шорох под ногами выдавал их. Ни единого окрика, никаких возражений касательно моих действий – закономерно опрометчивых, непродуманных, стратегически аморфных поступков, основанных на одной лишь интуиции.
Я прикрыл глаза на бегу, шепча заветную волшебную фразу, – весь город представился большим, разлапистым красным кленовым листом на внутренней стороне век... И я сам был каплей, скользящей по тонким прожилкам – те пересекались, вливались одна в другую и вели куда-то вдаль, к чему-то самому главному...
Мост.
Он появился перед нами, когда мы меньше всего ожидали его увидеть... словно стал ближе, шагнул вглубь города и зацепился там за первый попавшийся карниз.
Опутанный сетью проводов, посверкивающий то и дело пробегающими электрическими разрядами, мост представлял собой зрелище внушительное и пугающее.
- Не двигаться!
Конечно. Как можно было надеяться, что враг оставит такой важный объект без охраны?
- Сэйя, - Ятэн неожиданно посерьёзнел и положил руку мне на плечо, - мы будем тебя прикрывать.
- Ты ведь единственный из нас, кто способен снять браслеты и освободиться, - ответил на мой вопросительный взгляд Тайки. – Действуй.
Они никогда не остановили бы всех магов, контролировавших мост. Это было попросту не в силах человеческих – уследить за таким количеством атакующих. Но отвлечь их внимание на себя – с данной задачей мои братья должны были справиться. Спустя несколько невыносимо долгих минут к ним присоединились отряды Принцессы – и теперь вражеским волшебникам точно не приходилось скучать на посту.
Стражи не прицеливались, обрушивая с небес молнии, исполинские волны, тяжёлые валуны, и поэтому вся территория вокруг нас вскоре оказалась изрешечена «снарядами» так, что живого места не осталось. Можно было хитрить, лавировать, просчитывать траекторию... или идти напролом, не сворачивая и не уклоняясь, – результат был один.
Хрупкий щит, выставленный Оливией над моей головой, ловил и отражал всякую мелочь, которая даже при прямом попадании не могла причинить особого вреда... Все остальные снаряды с ходу пробивали эту броню. Я избавился от браслета на левом плече, чтобы укрепить защиту. Заклинание Принцессы жадно впитало мою энергию и разрослось, уплотнилось, став намного более надёжным.
Я подобрался очень близко... Уже можно было рассмотреть лица. Впрочем, я не стал тратить время на разглядывание противника и сам перешёл в наступление. Для этого пришлось пожертвовать браслетом с правой руки – зато атакующие сразу поняли, почём фунт лиха, и слегка присмирели. На щит можно было больше не тратиться – на его поддержание хватало усилий Оливии. Я же полностью сосредоточился на том, чтобы выбить неприятеля с моста.
Войска Принцессы никогда не зашли бы так далеко – дошло до меня, когда от недостатка энергии стало перехватывать дыхание. И мне бы тоже не совладать и не добраться до текущего уровня, если бы не удачная особенность моих браслетов.
Защитники моста захлебнулись в последнем, решающем, отчаянном выпаде. По спине протянуло сквозняком – мой щит пал. Нельзя оборачиваться: если защиту сняли, значит, там, позади меня, тоже что-то случилось. Стану оглядываться – проиграем в обоих направлениях... Браслет на шее сам собой начал лопаться, и треск рвущейся кожи заглушал всё на свете. А когда он порвался до конца и тонкой голубой лентой упал к ногам...
...Я взорвался вместе с мостом самоубийц.
Эпилог
- Что это? - я провёл пальцем по закопчённой гладкой поверхности. – Похоже на стекло.
- Это зеркало. Его достали из-под обломков моста. Не знаю, чего хочет добиться Принцесса... По мне – так этому хламу самое место на свалке.
Из-за этого хлама меня чуть на части не разорвало, помнится.
- Но твоего мнения не спрашивают – так, Ятэн?
Минула уже неделя с того дня, когда мы совместно с армией Принцессы отвоевали обратно императорскую резиденцию и выдворили с Кинмоку персивальского захватчика. Как сейчас помню, эта орясина ещё упиралась всеми ручками и ножками и кричала, что наши действия неправомерны. Как жаль, что Межгалактический Суд ещё не восстановился после вторжения Галаксии... Лично у меня чесались руки отдать этого хама под трибунал. Подумать только: «назначить» нас с братьями какими-то министрами и обвинить во всех смертных грехах! Людям-то что ни скажи – всему верят... особенно в отсутствие законного правителя.
- Наверное, это зеркало что-то значит для Оливии. Может быть, семейная реликвия?
- Реликвия? Мда...
- Ну, если сделать для него раму, помыть, почистить... Короче, сильно-сильно постараться...
А Принцесса... Принцесса оставила трон в чужую пользу, потому что ничего не могла сделать против подлого шантажа, затеянного нахальным «женихом».
Я поставил зеркало стоймя и заглянул в него. Мутный овал не отражал ничего – как та чёрная дыра, в которую я однажды загремел вместе с...
- Сэйя!
Почему в голосе Ятэна... такое... беспокойство?..

***

...В ночной пустыне должно было быть очень холодно, но кожей я не ощущал понижения температуры. Надвигалась песчаная буря: воздушные потоки собирались в самом низу и поднимали песок наверх. Небо было ясное, на нём без труда угадывались созвездия...
- Камарис.
Кто-то быстро приближался ко мне – прерывистое дыхание смертельно уставшего человека. Тяжело бегать по расползающемуся под ногами песку.
- Ты... Дэниэл? - он не остановился и... промчался сквозь меня. – Дэниэл!
Повзрослевший, вытянувшийся, младший принц Камариса не был сам на себя похож...
Мальчик... хотя это был уже не мальчик, а юноша... Запнулся, упал, яростно впился пальцами в ледяной песок.
- Диадема Пустыни... Её украли... Брат...
Что это такое? О чём он говорит? Что натворил старший Хаш-Альтарен?!
Пустынный пейзаж поплыл цветными разводами – я лишь успел заметить, как на одном из барханов появилась человеческая фигура верхом на нолсе.
- Рон!
Тоже другой... взрослый, наверняка изменившийся. Но главное, что они вместе – с любой напастью совладают.
И... что же я вижу?..

***

...- Госпожа Катарина... Госпожа Катарина...
Плотно задёрнутые шторы. Девичья спальня. Кровать под балдахином.
А на кровати кто-то спал, с головой укрывшись одеялом.
В спальню вошла женщина в строгом костюме – по всей видимости, гувернантка, - и без тени колебания откинула одеяло.
- Вы опять читали всю ночь? – тяжёлый вздох.
Конечно, это Кэти. Но маленькая девочка превратилась в очаровательную юную леди.
- Доброе утро, - потянулась она.
- У вас круги под глазами! – воскликнула женщина. – Сегодня к нам прибывает с визитом наследник правящего дома Камариса! И что он подумает?!
- Да ничего особенного Рон не подумает, - кокетливо улыбнулась Катарина. – Он же не за красивые глаза меня любит... ну, не только за них.
Ага, господин Рональд Бертран Альтарен, Вы всё-таки попались! Выходит, зря отбрыкивались.
А если честно, то я очень за вас рад...

***

...«Эйс Джун, ректор университета Высшей Магии Космоса», - гласила позолоченная табличка на двери. Вот оно как бывает...
Дверь с грохотом распахнулась, и из кабинета выскочил... скажем так, на человека это было мало похоже.
- Я тебе этого никогда не прощу! – крикнул... крикнуло оно, бешено вращая треугольниками зрачков.
- Штерн, постой!
А вот и сам ректор. Зацепился за гвоздик, торчащий из дверного косяка, и чуть не порвал пиджак. Споткнулся о порог... Ну точно – Эйс.
- Зарубить мою диссертацию! Да что ты понимаешь в этой области?!
- Штерн, успокойся. Во-первых, я там не один был – целый магический совет, со всей Вселенной...
- Так ты что, не мог вступиться за старого друга?! – я впервые увидел смесь укоризны и ненависти... или на такое способны зрачки только строго определённой геометрической формы?
Эйс выпрямился и с достоинством выдержал нацеленный на него убийственный взгляд.
- То, что ты предлагаешь – не заступничество, а выгораживание. Если ты просишь помощи, я тебе помогу. С чем угодно – с лабораторией, экспериментальной площадкой... Но не так!
Картинка застыла, и меня «повезло» назад... А что, если я вижу будущее?..

***

...Шитои выглядел таким же, как и тогда, когда я с ним расставался.
Он сидел в большом кресле возле камина, подобрав под себя ноги, и читал толстый-претолстый фолиант. На потрёпанном корешке значилось: «Искусство газонной стрижки». Не очень-то увлекательное чтение, - подумалось мне.
- Татои, вылезай. Она поверила, что тебя здесь нет, и больше не вернётся.
- Да, в нашей ссоре мы были убедительны. Спасибо, что подыграл.
Шкаф у стены повернулся, и из-за него вылез бывший владыка, а ныне – просто Татои. Этот, наоборот, выглядел намного старше. Но они же вроде ровесники...
- Вот когда пожалеешь о том, что не вампир, правда? Их, даже бывших, Лилиан обходит за версту. Везёт Уолмеру... – с завистью произнёс он.
Так Лилиан и до него добралась. И чего ей на своей Второй планете не сидится?
- Ага, вылез, дорогой! – раздалось позади меня. – Я знала! Я знала, что ты здесь прячешься!
- Ой, - только и смог вымолвить Татои, пятясь обратно к шкафу. Шитои сдержанно хихикнул, пользуясь своим положением незрелого – хотя бы внешне – юнца, который обольстительнице неинтересен.
- Да что же вы все меня боитесь?!
- А как тут не бояться?!
Ничего не меняется...

***

...- Входи, Курт.
Я вздрогнул и поспешно отступил в сторону, пропуская посетителя. Он мог бы и через меня пройти, но... как я убедился, это несколько неприятно.
- Келлар... Я понимаю, что ты – бог...
- Я – не бог. Я – хранитель.
- Тем более! Не мог бы ты прекратить вести себя, как ребёнок? – посетитель был взвинчен.
- Это как? – Келлар медленно поднял ноги и аккуратно уложил их на стол – одну на другую.
Курт взбесился:
- Это именно так! Честное слово, перед людьми неудобно.
Хранитель не переменил позы, а лишь в лёгком недоумении вскинул бровь:
- А вас я разве трогаю?
Я никогда не подозревал, что улыбка Курта может быть настолько неприветливой.
- Ты достал уже... конь педальный! Вите за тебя совестно. Она – королева, как королева, а ты – как мальчишка из подворотни, – он перегнулся через стол и бесцеремонно ухватил хранителя за горло. – Сколько ещё это будет продолжаться?! Хватит шляться по улицам в таком виде! Ты себя в зеркало давно видел? Разве так выглядят приличные боги?!
- Ещё раз повторяю: я – не бог. Но даже если и так... Как тогда выглядят приличные боги?
Вампир... то есть перевоспитанный вампир задумался. Я тоже никогда не встречал богов в драных джинсах и с пирсингом... Но кто сказал, что такого в принципе не может быть?..

***

...Кинмоку. Зеркало выплюнуло меня обратно, в реальность настоящего времени. Правда, не совсем туда, откуда началось моё путешествие по мирам будущего. Ну ничего, добраться до дворца я всегда сумею и сам.
Мост был снесён подчистую. Два берега реки тоскливо переглядывались друг с другом. В прибрежных зданиях почти не осталось стёкол – лишь кое-где в оконных рамах устало отражали закат острые зубцы неправильных звёзд.
Я поднялся на негнущихся ногах и огляделся.
Ни Принцессы, ни братьев... никого. Словно не было никаких сражений. И никого не было. Я один... с момента сотворения мира.
Небо было... выше, чем обычно. Дорога – шире, чем обычно. А мои ладони... меньше, чем обычно. Я... был не совсем я. Я был ребёнком – собой и в то же время... В детстве я не был мальчиком! А теперь...
Но это я. И я по-прежнему в проклятом зазеркалье!
Детский смех... Летучая улыбка. Пронеслась вдоль берега мне навстречу... звук колебался из стороны в сторону, будто отражаясь от невидимых стен.
- Я буду... буду... защищать тебя... ища... тебя...

...- Я буду защищать тебя.
- Зачем? Меня не от кого защищать.
Это правда. Сейчас ведь нет никакой войны.
- Но...
- ...Но?..

- Привет. А ты кто? - гитара в чехле за спиной... – Ой...
Эта девочка... точно из-под земли выросшая в нескольких шагах от меня... Это же...
- Меня Сэйя зовут.
Тонкие руки. Часы на запястье... Пока ещё короткий хвост тёмных волос перехвачен заколкой с аквамариновой бабочкой. У бабочки подрагивали крылья, и я явственно слышал перезвон маленьких колокольчиков...
Гитара почти одного роста с маленькой музыкантшей... равно, как и со мной. Тяжело носить... наверное...
- Давай подержу?
- Нет! Я сама! – девочка крепко перехватила широкий ремень ладошкой. Пальцы изранены – гитарные струны слишком грубы. А репетировать приходится много, чтобы запомнить, как нужно... Господи, неужели я был таким?

...- Но тебе разве не нужен друг?
- Не нужен.
- Мне уйти?
- Уходи...

- А потом мы играли в мяч. И...
- И?
Маленькая «я» нахмурилась:
- Они не хотели играть со мной. Мне никто не пасовал.
- Давай я с тобой поиграю?
- Ты?.. Ну, давай. А во что?
Мы играли в догонялки, прятки... Потом бросали камушки в речку – кто дальше докинет... Наконец, мы просто сидели на берегу и мучили гитару. Толковой музыки не получалось, но не в этом суть.

...- Ты мне друг или как?
- Или как! Это тебе так кажется!..

Я вздрогнул. Это не моё... Внутри зеркала... Я внутри зеркала! Кто знает, чьи воспоминания заперты за отражающей гранью?
- Тебе страшно?
- Нет.
- Ты боишься, что кто-то оттолкнёт тебя?
- Вовсе нет!
Правда. Она права. Вторая «я» права. Это не воспоминания. Это фобии. Мои личные фобии.
- Сэйя.
Мы с моей женской половинкой обернулись одновременно, но Оливию узнал я один.
- Вы пришли за мной?
- Да. Идём скорее, - она не удивилась, увидев меня маленьким... Или в её глазах всё выглядело по-другому?
Я уверенно взял девочку за руку.
- Оставь! – вскрикнула Принцесса. – Не трогай её!
- Почему?
- Осколок никогда не станет вновь частью целого.
- Осколок?
...Когда я взорвал мост, от моей души откололся кусочек. Его-то и вобрало в себя магическое зеркало. И стоило мне притронуться к нему, как...
- Ты же не бросишь меня? – синева взгляда обожгла до самого сердца.
- Принцесса, я не могу внять Вашей просьбе.
- Это не просьба, а приказ.
- Тогда я не могу исполнить Ваш приказ.
- Она опасна! Мы должны запечатать её здесь навсегда.
Как может часть меня быть опасной мне? Это же тоже я.
- Ваше Высочество... Она показала мне будущее в зеркале. Я верю, что она никому не причинит вреда.
- Ты хочешь всю оставшуюся жизнь бояться? Она – твой страх, Воин.
- У каждого есть страх. Не думаю, что она – тот страх, который заставляет бежать с поля боя.
- Но она – это страх, который мешает тебе жить! Твои видения... Если ты не избавишься от неё, то никогда не осмелишься вернуться... к Сэйлормун! Она не даст тебе сделать ни шагу, запутает обманными пророчествами! Хранитель ты или обыкновенный мальчишка?!
- Почему... Вы... кричите... на меня?..
- Сэйя, - какой спокойный мужской голос... Принцесса привела кого-то с собой...
Отец?!
- Если ты так дорожишь своим страхом, то я присмотрю за ним в твоё отсутствие. И пусть старое зеркало отныне показывает только правду. Ступай, - тёплая ладошка другой «меня» выскользнула из моей руки, и небо сразу же начало приближаться...

***

Наши страхи врут нам. Потому что если бы они говорили правду, тогда, наверное, многие перестали бы бояться вообще. Неуверенность, внушаемая человеку его фобиями – самый эффективный инструмент для изменения будущего... и не факт, что в лучшую сторону.
Внизу шумел бурный поток. Перепрыгивая через обломки разрушенного моста, оставляя на них белую пену, он нёсся вперёд и вперёд. Жизнь продолжалась. Спокойная жизнь, без войн, бедствий и разлук. И мы текли вместе с ней, покидая на островках памяти самое больное вперемешку с самым радостным...
- Сэйя, отойди от обрыва! А то голова закружится – упадёшь, - я послушно отступил от края.
- Ты так волнуешься за меня?
- Мне же потом тебя латать... – буркнул Целитель. – Бесстрашный наш.
- Ятэн, скажи... Твои отношения с Оливией... Короче, пока меня не было, вы не ссорились? Не пытались расстаться?.. И хватит так краснеть!
- Послушай, я же не лезу в твою личную жизнь.
- Ты можешь ответить нормально?
Если я сейчас не выясню, то само это никогда не выплывет. А мне же нужно определить точно, где правда, а где вымысел.
- Нет, не ссорились. Всё?
- Да. Возвращайся во дворец: у нас с Тайки есть к тебе дело, надо бы обсудить...
Всё, что я видел: сны, изменённые состояния сознания, - было порождением той части меня, которая сейчас находится под стражей? Тогда... Держи её, отец... Не выпускай. Чтобы мне хватило смелости... Сказать и сделать то, что хочу. Без оглядки на то, чего на самом деле не было.
Оданго... Твой хранитель не будет знать страха.

Я не боюсь того, что мы разные. Я не боюсь расстояния, которое есть между нами. Я не боюсь даже того, что около тебя – другой...
- Клянусь, что однажды... Однажды я приду за тобой. Хочешь ты этого или нет. Потому что я больше не боюсь... любить тебя.






Luna
январь 2007 – январь 2009
lunamoon86@mail.ru

 

Конец
  

назад

Hosted by uCoz